Андрей Синельников

Последний волшебник

Ньютон не был первым в эпохе рационализма.

Он был последним из волшебников.

Лорд Кейн, знаток рукописей Ньютона.

Исаак Ньютон – это, пожалуй, одна из тех немногих фамилий в истории средневековья, которая известна практически всем. И дело даже не в том, что есть три знаменитых Закона Ньютона и Закон Всемирного Тяготения. Кроме того, ему же принадлежат несколько терминов и словосочетаний из школьной программы, которые иногда трепыхаются в мозгу продвинутого шестиклассника, но недолго. Однако запомнился он всем исключительно благодаря "яблочной" байке, которую впервые поведал миру Вольтер со слов племянницы Ньютона. Но мало ли, чему нас учат в школе. Ньютону принадлежит совершенно особое место в истории науки, собственно можно сказать, что именно он и создал науку, в современном понимании этого слова. С его "Математических начал натуральной философии" или, если быть достаточно точным, с его по латыни – Principia (Начала), зародилась новая эпоха.

Благодаря его гению "хаотичная Вселенная" стала "подобием хорошо налаженного часового механизма. Теоретическая физика оставалась в созданном Ньютоном раю больше двухсот лет, "пока квантовая механика и общая теория относительности не разбили этих иллюзий", как сказано в одном из его жизнеописаний. Лаплас посетовал: "Счастливец Ньютон! Ведь систему мира нельзя открыть дважды". Но даже революционные открытия ХХ века не перечеркнули достижения Ньютона, а лишь назначили им более скромные границы применимости. Впрочем, научным достижениям Ньютона посвящено много книг, нас же здесь будет интересовать гораздо более узкий вопрос о его отношении к истории, а еще точнее, к хронологии.

Для начала немного о самом Исааке Ньютоне. Ньютон, по странному стечению обстоятельств, не был евреем и не учился иудаизму. Его отец умер ещё до рождения Исаака. Мать Ньютона – урождённая Айскоф. По имущественному положению семья Ньютонов была середняками-крестьянами. По свидетельству современников, он был чрезвычайно заносчивым и далеко не щедрым человеком. Недоброжелатели утверждают, что будущий председатель Королевского научного общества занялся наукой исключительно ради того, чтобы возвыситься. А как только 43-хлетнему Ньютону представилась возможность занять денежное место, он в расцвете сил немедленно бросил науку и ушёл в начальники Монетного двора. Затем активно спекулировал на бирже, но вовремя не притормозил и разорился в 1720 году, когда лопнул мыльный пузырь Компании Южного Моря (South Sea Bubble). Впрочем, все эти изыски на свой счёт великий Маэстро разбил одной знаменитой фразой: "Не знаю, чем меня признают потомки, но себе самому я представляюсь маленьким мальчиком, который на берегу безграничного океана собирает отдельные ракушки, выброшенные волнами на берег, в то время как сам океан и его глубины остаются по-прежнему для меня непостижимыми".

Он был не только гениальным физиком, но и выдающимся теологом, и историком, и экономистом, а если копнуть глубже – последним из магов. Некоторые легковесные люди сгоряча даже записывают его в Верховные Магистры Ордена тамплиеров или уверенно утверждают, что он был одним из Навигаторов Приората Сиона.

Однажды Ньютон сказал, что историей он занимается в часы отдыха от работ по математике и физике, но эти его слова, как давно уже указали исследователи, нельзя принимать всерьёз. Хронологией он начал заниматься много ранее 1690 года, когда его труд был в основном готов, и занимался ею до самой своей смерти. Ньютонова трактовка христианской теологии, и прежде всего догмата о творении мира, существенно отличается от картезианской. Картезианство, как направление в философии и естествознании XVII века, базировалось на идеях Р. Декарта, само латинизированное имя Cartesius – Картезий которого дало ему название. Оно характеризовалось последовательным декартовским дуализмом, предельно чётким разделением мира на две самостоятельные (независимые) субстанции – протяжённую (res extensa) и мыслящую (res cogitans), при этом проблема их взаимодействия в мыслящем существе оказалась в принципе для него так и не разрешимой. Самодостоверность сознания, знаменитой декартовское "Мыслю, следовательно, существую", равно как и теория врождённых идей, является исходным пунктом всей системы. Картезианская физика, в противоположность ньютоновской, считала всё протяжённое телесным, отрицая пустое пространство, и описывала движение с помощью понятия "вихрь". Ньютоновская же физика, впрочем как и вообще ньютоновское миропонимание, в немалой степени определяется тем влиянием, которое оказали на Ньютона кембриджские платоники, в первую очередь Генри Мор, а также оккультно-герметическая идея, с которой кембриджский платонизм был тесно связан…

Абсолютное пространство Ньютон наделяет особым свойством активности, называя его "чувствилищем Бога" (Sensorium Dei)… Учение об абсолютном пространстве идет у Ньютона не столько от христианской теологии, сколько от эзотерических учений, связанных с неоплатонизмом и каббалой. В особенности они было популярно среди алхимиков, к которым, как известно, принадлежал и Ньютон... Ньютоновский дуализм в отличие от Декартовского этого единство всего в этом мире, взаимопроникновение. В личной библиотеке Ньютона были сочинения Платона, Ямвлиха, Прокла, Архимеда, Евклида, Плутарха, Иринея, Иоанна Златоуста, Фотия, Агриппы, Я.Б. ван Гельмопта и Ф.М. ван Гельмонта, двухтомник Каббалы, изданный Кнором фон Розенротом, книги Ф. Бэкона, А. Арно, Р. Гука, Н. Мальбранша, Р. Декарта, Т. Гоббса, П. Гассенди, Дж. Рафсона, И. Барроу, кембриджских платоников Р. Кедворта, Н. Кемберленда, Г. Мора (с маргиналиями Ньютона)... И при этом – ни единого сочинения Аристотеля, ни одного трактата Альберта Великого, Фомы Аквинского, Бонавентуры или ещё кого-либо из великих схоластов!

Большую часть своей жизни он посвятил толкованию апокалиптических книг Библии и алхимическим исследованиям. Существует ряд легенд и собственных утверждений Ньютона о достигнутых им успехах в алхимии. Эти факты не являются какой-то тайной за семью замками, их можно найти, например, в Британской энциклопедии или для русскоязычного читателя в книге С.И.Вавилова "Исаак Ньютон". Мало того, в своих толкованиях прославленный Мэтр зачастую раскрывает тайный смысл, скрытый за текстами священных книг. Из них наиболее известны "Замечания на книгу пророка Даниила и Апокалипсис св. Иоанна", имеющиеся даже в русском переводе неизвестного автора. Книга была написана в начале 1690-х годов, а издана только через 6 лет после смерти Ньютона его племянником Б. Смитом. Полагая несомненной божественность священных книг, Ньютон составляет, так сказать, "словарь символов", в них заключающихся. Он считает, например, что луна обозначает "простой народ", бури и движение облаков – войны, и т.д. Истолковывая, далее, пророчества в применении к историческим событиям, Ньютон доказывает, что пророчества якобы исполнились. При этом он крайне скептически относится к возможности предсказания будущего на основании священных книг: "Бог дал это откровение, – пишет Ньютон, – так же как и пророчества Ветхого завета, не ради того, чтобы удовлетворить любопытство людей, делая их способными предузнавать будущее, но ради того, чтобы исполнением их на деле явлен был миру святой промысел, а не проницательность истолкователей", – пишет в своей книге С.И. Вавилов.

Первой же научной работой Ньютона, написанной в 1661 году (в 18-тилетнем возрасте, в первый год его обучения в Кембридже), стал проект универсального языка, впервые опубликованный только в 1957 году (см. Elliott 1957, в переводе на русский язык Ньютон, 1986). Показательно, что текст проекта предваряет странный заголовок "Тhе site of this is as a kiss", который, по-видимому, следует перевести как: "Вид этого похож на поцелуй". Дело в том, что в каббалистической традиции поцелуй символизировал слияние души с Богом. Факт знакомства Ньютона со сборником латинских переводов каббалистических сочинений "Kabbala denudata" отмечается в Manuel, 1974.

Его "Наблюдения над пророчествами" (Newton, 1733) наполнены отсылками к Талмуду, а также к надёжной энциклопедии того времени по еврейским вопросам – произведению известного христианского гебраиста Иоганна Буксторфа (Buxtorf) "Synagoga Judaica", хотя, как уже отмечено в начале, он не обучался иудаизму. Ньютон в своих работах не только не отрицал возможности чудес и пророчеств, но считал, что на первой стадии мировой истории Бог постоянно должен был прибегать к чудесам и приостанавливать действие законов природы, чтобы демонстрировать людям своё всемогущество, тогда как в наше время это излишне.

Итак, "Principia" и "Оптику" Ньютон посвятил изучению законов, на основании которых Бог управлял уже готовым миром.

Хронологический же его труд должен был показать, как создавалось человеческое общество в ту эпоху, когда Бог ещё приходил в тесное соприкосновение с людьми, открываясь им в чудесах и пророчествах: отдельных людей он одарял чудесной силой, при помощи которой эти люди могли изменять движение светил и приостанавливать действие естественных законов. Эта сила была отнята у людей, после того как откровение было дано людям полностью через смерть и воскресение помазанника божия.

Итак, люди, действительно, когда-то обладали даром пророчества; когда-то в мире, действительно, происходили чудеса, нарушавшие естественные законы. Поэтому ничто не препятствует тому, чтобы в священных книгах всё с начала до конца было истиной. Но признавать непререкаемость священных книг ещё не значит признавать непререкаемость дошедшего до нас текста Библии, Торы или Корана, так считал Ньютон. Священен лишь текст, написанный в ту эпоху, когда Бог ещё открывался непосредственно людям; изменения, внесённые в этот текст в более позднюю эпоху, от кого бы они ни исходили, есть лишь человеческие изменения, а не божие откровения, или точные описания событий. Поэтому задача серьёзного историка и верующего христианина – одна и та же: восстановить священные тексты в том виде, какой они имели в ту эпоху, когда они были дана людям как откровение. "Любя человечество, Бог не стал бы открываться людям в туманных, запутанных и спорных выражениях. Слово божие может поражать нас своей чудесностью и сверхъестественностью, но оно не может не быть ясным". Эту мысль Спинозы проповедует и Ньютон.

Главной задачей Ньютона было сокращение египетской и греческой хронологий, чтобы они пришли в гармонию с хронологией священных книг. Итог трудов Ньютона по хронологии историк С. Лурье охарактеризовал так: "Предположим, что талантливому, аккуратному и безукоризненному вычислителю поручено произвести сложное вычисление на "основании определённых заданных начальных условий. Проделав эти вычисления остроумнейшими путями" и с величайшей тщательностью и аккуратностью, проверив результаты всеми доступными ему способами, вычислитель сдаёт работу, заверяя, что максимальная ошибка – на 5, 10, максимум 20 последних десятичных знаков, ибо он знает, что больших ошибок у него никогда не бывает. Но оказывается, что заданные начальные условия взяты тупыми и ленивыми бюрократами с потолка и не соответствуют никакой реальной действительности; поэтому и результаты, полученные вычислителем, не имеют никакого практического значения; в них ошибка на сотни и тысячи. Можно ли при таких условиях обвинять вычислителя в самоуверенности, в недостаточной скромности? Ни в каком случае! Так же обстояло дело с Ньютоном. Та научная и религиозная среда, в которой он вращался, та наука, продолжателем которой он был, задала ему два начальных условия: 1) всё, что сказано в священном писании – святая истина, в которой нельзя сомневаться, и 2) мифы, это – историческая действительность, приукрашенная поэтически. Ньютон сделал буквально всё, что было возможно, чтобы устранить недостатки в древней хронологии, не нарушая этих аксиом. Не считаясь с традицией, он прибег к смелым перетолкованиям и перестановкам, которые и вызвали протесты со стороны цеховых историков, увидевших, что их многовековое непоколебимое здание хронологии разлетается вдребезги".

Вот так, с высоты прошедших лет, не поняв ни смысла, ни задачи, выполняемой учёным, судят предшественников потомки, сами ничего не сделавшие в этом направлении, кроме толкования непреложных истин. Для них даже понятия, что древние тексты, до них не дошедшие, могут быть истинными и, что мифы – историческая действительность, абсурд по своей сути. Вот так не признаются сами понятия, а вслед за ними и труды учёных по их доказательству.

Незадолго до смерти Ньютона, в 1725 году, без его согласия был выпущен французский перевод его исторического сочинения "Краткая хронология" (Abrege de Chronologie). С восшествием на английский престол Георга I в 1714 году Ньютон стал предметом особого внимания английского двора, в особенности принцессы Уэльской, впоследствии королевы английской. Принцесса находилась одновременно в оживлённой переписке с Лейбницем и пыталась различными способами помирить с ним Ньютона. Во время одного из салонных разговоров у принцессы Ньютон изложил свою хронологическую систему, основанную на ряде соображений, в частности, на использовании астрономических наблюдений древности (главным образом карты Эвдокса), сочинённую ещё в Кембридже. Принцесса пожелала иметь письменное изложение. Рукопись попала в руки аббата Конти, одного из друзей принцессы, игравшего большую роль в попытках примирения Ньютона с Лейбницем. В результате излишней предприимчивости аббата и появилось вышеуказанное весьма искажённое французское издание, снабжённое к тому же и опровержением хронологии Ньютона. Ньютону пришлось объясниться по этому поводу на страницах "Philosophical Transactions" и потратить последние месяцы жизни на писание полной хронологии, которая и появилась в печати после его смерти, в 1728 году, под заглавием: "Хронология древних царств с присоединением краткой хроники от первых упоминаний о событиях в Европе до завоевания Персии Александром Великим".

Всего "Хронологией" Ньютон занимался с перерывами около сорока лет; имеются сведения, что первую главу книги он собственноручно переписывал 80 раз. Для её написания потребовалось внимательное изучение целой библиотеки исторических памятников и философских сочинений. Основной целью, которую преследовал Ньютон в "Хронологии", было, несомненно, восстановление истиной хронологии народов. Многие хронологические данные не совпадали с утверждениями ряда канонизированных тестов. Ньютон хотел докопаться до истины, устраняя хронологические противоречия в истории и по-новому толкуя различные тексты и мифы. При этом требовалось такое сокращение египетской и греческой традиционных хронологий, чтобы они пришли и согласование с хронологиями других стран. Сочинение Ньютона исходит из мысли, что хронологические сведения, сохранившиеся от древних египтян, греков и т.д., фантастичны и во многих случаях являются только поэтическим вымыслом.

Колоссальная протяжённость древней истории с отдельными оазисами народов, царств и событий, по его мнению, должна быть чрезвычайно сжата. Для расчёта древней хронологии большую роль играет средняя длительность одного поколения, полагаемая Геродотом равной 33 годам. Ньютон возражал против применения этой же меры для средней длительности царствований, как это делал тот же Геродот, и предлагал вместо этого 18–20 лет, основываясь на исторических примерах.

Далее, по Ньютону, история в настоящем смысле слова начинается одновременно с цивилизацией. Признаком же начала цивилизации, как полагал учёный, является сложное дифференцированное идолопоклонство.

Наконец, Ньютон привлекал для установления хронологии соображения историко-астрономического характера. Точки равноденствий и солнцестояний движутся с востока на запад, в обратном порядке с созвездиями Зодиака. Это попятное движение называют прецессией равноденствий, оно достигает приблизительно одного градуса в 72 года. Отсюда Ньютон определял время, отделяющее поход аргонавтов от времени изобретения Метоном цикла, в 19 лет. Он полагал, что аргонавты пользовались сферой, изготовленной Хироном, на которой весеннее равноденствие, летнее солнцестояние, осеннее равноденствие и зимнее солнцестояние находились посреди (или на 15°) созвездий Овна, Рака, Весов и Козерога. Во времена же Метона равноденствия и солнцестояния находились не на пятнадцатом, а на восьмом градусе тех же созвездий. Поэтому прецессия достигла 7°, что соответствует 504 годам. Метон изобрёл свой цикл в 432 году до н.э., поэтому поход аргонавтов произошёл приблизительно в 936 году до н.э. На основании всех этих соображений и получается укороченная хронологическая шкала по Ньютону. Самая древняя известная нам историческая эпоха соответствует по этим расчётам приблизительно 1125 году до н.э.

"Хронология" Ньютона была не востребована тогда, она не востребована и сейчас, как, впрочем, и всё его великое наследие. В 1927 году была найдена библиотека Ньютона и её каталог. История библиотеки того, "кто гением превзошёл род человеческий", заслуживает отдельного рассказа. Около 1920 года Р. де-Вилльямиль разыскал инвентарный список имущества Ньютона, составленный непосредственно после его смерти. В этом списке значилась библиотека из 1896 томов, оцененная в 270 фунтов. Эту библиотеку за 300 фунтов купил сосед Ньютона в Лондоне, начальник морской тюрьмы Джон Хэггинс. Книги были пересланы сыну Хэггинса в Оксфорд, где и оставались до 1750 года. Здесь библиотека была продана за 400 фунтов Джемсу Мэсгреву. В 1778 году она перешла в наследственное баронетское имение Бэрнслей-парк. Владельцы Бэрнслей-парка мало интересовались "книжным старьём", и оно в 1920 году вместе с другим имуществом было продано с аукциона, причём новые поколения владельцев уже не знали или забыли, что книги принадлежали когда-то Ньютону. Старые фолианты продавались за бесценок как макулатура тюками по 200 книг! Значительная часть ньютоновских книг, таким образом, в наше время, совсем недавно, рассеялась неизвестно куда, по букинистам и развалам, попала в Америку. Однако даже каталог оставшихся книг, составленный Вилльямилем, вместе со старым каталогом Мэсгрева, найденным им же, даёт очень ценный материал для биографии Ньютона.

В каталоге, в частности, насчитывается около сотни книг по алхимии. Здесь имеется Агрикола "De Metallis", о котором упоминает Гэмфри, "Оккультная философия" Агриппы Неттесгеймского, несколько книг о философском камне, о превращениях металлов, компендиумы алхимии, различные алхимические трактаты Люллия, сочинения Парацельса, Бойля и пр.

Пренебрежение к подлинному Ньютону проявляли всегда не только издатели, но и коронованные особы, и научные библиотеки, постоянно "не находившие" места для его неопубликованного наследия. После неоднократных отказов научных библиотек принять на хранение рукописи, а также после возврата части уже хранившихся рукописей из кембриджской библиотеки, родственники Ньютона продали остававшиеся у них рукописи в 1936 году на аукционе Сотби. Большая часть коллекции была приобретена двумя исследователями. Приобретший часть рукописей библеист, проф. Ягуда (A.S. Yahuda) пытался подарить их библиотекам ряда известных американских университетов. Его предложения были отвергнуты, несмотря на вмешательство Эйнштейна, за "недостатком места". Впоследствии – по завещанию Ягуды – эта коллекция попала в Национальную библиотеку Израиля. Исследователям из Иерусалима удалось расшифровать уникальные рукописи великого английского физика и последнего великого мага – всего четыре с половиной тысячи страниц. В них содержится конкретная дата конца света: это 2060 год.

Всё-таки прав был Великий Маэстро, последний волшебник средневековья – Исаак Ньютон, сказав: ""Чудеса называются так не потому, что они творятся Богом, но потому, что они случаются редко, и поэтому удивительны. Если бы они происходили постоянно по определённым законам природы вещей, то они перестали бы казаться удивительными и чудесными и могли бы рассматриваться в философии как часть явлений природы (несмотря на то, что они суть следствие законов природы, наложенных на природу силою Бога), хотя бы причина их и оставалась нам неизвестной".