Дмитрий Калюжный
Эволюция партийных структур. Опыт 1917 года
В нынешних условиях опыт 1917 года бесценен. События того переломного года хорошо описаны, они известны – но их надо не только знать, а понимать.
Однако с пониманием проблемы.
Нынешний кризис возник оттого, что Россия отстаёт с переходом экономики в постиндустриальное состояние. Кризис этот начался не вчера, а задолго до падения Советской власти. Что-то надо делать, но что – консервативная властная верхушка не знает, и стремится сохранить себя у "кормила", черпая идеи в прошлом. "Пристяжная оппозиция" создаёт партии, которые сливаются или дробятся, предлагают разные идеи, но общая идея не вырабатывается, – будущее в тумане. Есть предчувствие, что из этого тумана выйдет неведомая сила, "вынет ножик из кармана", и станет ещё хуже.
Сходная ситуация имела место и в прошлом. В конце XIX века России отставала от промышленно развитых стран по темпам. Мы уступали не только США, Великобритании, Германии и Франции, но и второму эшелону промышленно развитых государств, Австро-Венгрии и Италии, а Николай II не был той личностью, которая соответствовала моменту. В качестве шутки: требовался мощный индустриальный рывок, а власть ставила задачу "догнать Португалию".
Между тем, для рывка был громадный людской ресурс. Но крестьянство в большинстве кормило само себя и помещиков, не давая промышленности ни людей, ни средств, а самые богатые дворяне прожигали деньги на Западе, ничего не вкладывая в Россию! Промышленность была сплошь в иностранном владении, за исключением текстильной.
К 1917 году системный, как сказали бы сейчас, кризис разгорелся вовсю.
Оппозиционеры буржуазного толка (назовём их "либералами") противостояли царской властной верхушке ("консерваторам"). Либералы, в числе которых были депутаты Думы и генералитет, предполагали преодолеть кризис через дворцовый переворот, не помышляя об отказе от монархии. Консерваторы же считали, что надо ужесточить репрессии и подавить буржуазную оппозицию, а заодно и социалистов. Эти социалисты ("демократы") в число правящей элиты не входили, но когда в начале 1917 года в столице произошли стихийные народные выступления, не преминули возродить Советы рабочих и прочих депутатов, придумку 1905 года.
Можно сказать, действовал закон природы: если люди существующего правящего слоя не справляется со своим делом, то народ выдвигает из своей толщи новых людей, которые и составят новый правящий слой; этот логический процесс историки-верхогляды называют "попыткой экстремистов захватить власть".
А что происходило дальше, если бросить на 1917 год широкий взгляд?
Первая точка: падение царизма, социалисты сбоку
Когда 25 февраля 1917 года возобновились массовые демонстрации, консерваторы, действуя в соответствии со своей идеей ужесточения репрессий, провели аресты активистов революционных организаций, а некоторые демонстрации были расстреляны. Совет рабочих депутатов открыл свои заседания 26 февраля в Таврическом дворце; председателем был избран Чхеидзе (социал-демократ, меньшевик), а одним из его заместителей стал Керенский (трудовик, с марта 1917 – эсер). Думцы ("либералы"), обнаружив, что левые партии ("демократы") всерьёз берутся возглавить народное недовольство, попытались договориться с царскими чиновниками ("консерваторами") о своём участии в органах исполнительной власти, отказавшись от планов смены Николая на другого царя. А Николай обрушил свой гнев на Думу, в ночь на 27 февраля закрыв её заседания! Днём 27 февраля войска Петроградского гарнизона стали переходить на сторону революции; толпы рабочих и солдат громили полицейские участки; массы перестали подчиняться старой власти.
В тот же день, 27 февраля, поняв, что договорённости с консерваторами не будет, а Петросовет захватывает инициативу, частное собрание нескольких членов распущенной царём Думы сформировало "Временный комитет для восстановления порядка и сношения с учреждениями и лицами". И тут же обратилось к населению: де, комитет "нашёл себя вынужденным взять в свои руки восстановление государственного и общественного порядка". Одновременно Родзянко, спикер Думы и член этого Временного комитета, направил главнокомандующему Северным фронтом телеграмму с призывом о поддержке. Заканчивался призыв словами: "Медлить больше нельзя, промедление смерти подобно".
Генералитет согласился с планом переворота, и думские заговорщики перешли к активным действиям, а именно карестам царских министров. Легитимной властью всё ещё оставался царь.
Но Петросовет уже вёл себя, как главный орган власти, захватывая власть де-факто. Чем мог ответить на это Временный комитет? Только захватом власти де-юре. Для этого нужно было, чтобы правящий император передал власть Комитету. Это и было сделано: 2 марта, в тот же день, когда Николай отрёкся от престола, было образовано первое Временное правительство, состоящее из октябристов и кадетов. В качестве ответной меры Петросовет назначил своих комиссаров в районах Петрограда.
Катастрофа – распад старого государства – уже произошла, но нового ещё не возникло. Начался этап подбора системы управления и, главное, идеологии. Процесс был неуправляем, его участникам приходилось следовать за событиями; что-либо "возглавлять" было невозможно. Развитие событий шло вопреки плану дворцового переворота, составленного думцами ранее. Например, план предусматривал, что Николай отречётся в пользу сына, но не предусматривал, что рабочие будут самовольно вылавливать на улицах городовых и создавать органы власти.
Либеральное Временное правительство кризиса не преодолело, а оказалось загнанным в ещё худшее положение, чем незадолго до этого царь. Почему? А потому, что они не делали того, чего требовала страна: не прекращали войну, не вводили 8-ми часовой рабочий день, не решали земельный вопрос. И кстати, логика событий – в силу неуправляемости процесса – сама привела к тому, что силы, якобы "возглавившие" революцию – либералы, – ликвидировали монархию, хотя это было не в их в планах, а в планах социалистов!
Резюмируем пункт первый. Страна вошла в режим поиска иного устройства. Старая элита разделилась на два лагеря, консерваторов и либералов. Народ из своей толщи генерирует новую социалистическую элиту. Исчезают царские консерваторы, но новая элита опять разделена на две части! Продолжается кризис, и продолжается подбор варианта развития.
Вторая точка: социалисты против социалистов
В апреле 1917-го во Временное правительство вошли некоторые демократы, в частности трудовик Керенский. Затем правительство покинули Милюков и Гучков, а к Керенскому добавились эсеры и меньшевики. Власть оказалась в руках социалистов: они руководили работой и Временного правительства, и Советов. И в том же апреле РСДРП, состоявшая из фракций меньшевиков и большевиков, разделилась на две партии. До сих пор большевики себя не проявляли, а Ленина вообще не было в стране.
В июне Всероссийский съезд Советов санкционировал наступление на фронте. То есть вопрос о мире ни демократы, ни либералы решать не пожелали, в отличие от большевиков, требовавших прекращения войны. Точно так же был отложен земельный вопрос: на национализацию земли правительство не пошло, поскольку половина земель уже была заложена, и национализация разорила бы банки. Учитывались интересы банкиров и земельных спекулянтов, но не крестьян.
3 июля была расстреляна демонстрация под советскими лозунгами, и равновесие сил между Временным правительством и Петросоветом нарушилось. В правительство вновь вошли либералы, и оно приступило к тому же, чем занимались предыдущие консерваторы, а именно к репрессиям. Однако ничто: ни подавление демонстраций, ни закрытие левой прессы, ни учреждение продотрядов, ни введение смертной казни на фронте не привели ни к чему, кроме роста ожесточения.
30 августа министры-кадеты из правительства опять ушли, и возникла Директория во главе с Керенским, это было правительство умеренных социалистов.
Неудачный корниловский мятеж поднял авторитет большевиков, поскольку именно они организовали подавление корниловщины. Началось усиление их контроля над Советами. Теперь уже большинство поддерживало большевиков, требовавших: "вся власть Советам!". А историки, опять же, верхогляды, пытаются доказать, что хитрый Ленин выдвинул этот лозунг только тогда, когда убедился, что у его партии в Советах большинство. А откуда же оно взялось, это большинство?
Резюмируем пункт второй. Выдвинувшаяся на первом этапе революции элита основную задачу – перемену мироустройства, прекращение войны и подготовку индустриального рывка – решить не смогла. Начался переход на следующий уровень, и появились "новые демократы": на этот раз ими оказались большевики.
Ленин предложил создать правительство из представителей левых партий, ответственных перед ЦИК Советов – советское правительство. Но меньшевистско-эсеровский ЦИК Советов отверг это предложение. 21 сентября передовая статья газеты "Дело народа" - официального органа партии эсеров, предупреждала: "...Если буржуазия не захочет работать вместе с демократией до Учредительного собрания … тогда … большевики будут обязаны формировать кабинет".
Либералы не вняли предупреждению, и накануне октября 1917-го на секретном совещании в Ставке утвердили план военного переворота, направленного против демократов, объединившихся с большевиками в рамках Советов. С начала октября к крупным городам началась переброска с фронта войск. И лишь вслед за этим, 10 и 16 октября вопрос о вооружённом восстании рассмотрел и принял также ЦК партии большевиков, и в ночь на 25 октября вооружённое восстание произошло.
Как ни рассматривай эту эпоху, октябрьские события 1917 года не были большевистским переворотом, а были – советским. Эти события не открывали какую-то новую, "большевистскую" страницу истории, а логично продолжали общероссийскую историю. Большевики просто взяли на себя ответственность за разрешение политического кризиса и связанных с ним проблем через восстание.
Третья точка: большевики против большевиков
Как во всех предыдущих случаях, получив власть, партии – на этот раз партии демократов – разделились, на сторонников Учредительного собрания (меньшевики из социал-демократов и правые эсеры), и сторонников власти Советов (большевики из социал-демократов и левые эсеры). Вскоре разошлись и большевики с левыми эсерами; правительство стало однопартийным.
Скажем прямо: большевики победили потому, что предложили идеологию, провозгласившую приоритет интересов пролетариата. В тот момент пролетариат России был не вполне многочисленным, но в силу того, что стране требовался не абы какой, а индустриальный рывок, эта идеология оказалась единственной, нацеленной в будущее. Кстати, Советское государство устраивало и крестьянства, которому была близка идея Советов как типа соборной власти.
Но оказалось, что сами большевики не понимали сути своей победы, и опять началось деление партии. Из-за Гражданской войны раскол несколько задержался, но он был неминуем, поскольку изрядная часть членов большевистской элиты "шли в революцию" не ради родной страны, а ради мировой пролетарской революции.
Мало кто знает: самые ортодоксальные марксисты считали, что строить в России надо никакой не социализм, а именно капитализм, который сам воспитает своего могильщика, пролетариат. Зато к моменту мировой революции мы, с развившимся здесь пролетариатом, будем на равных в ней участвовать. Именно по этой причине любителей схем и моделей из числа большевистской верхушки не интересовали ни земельный вопрос, ни ускорение индустриализации. Если бы они победили, Россия пришла бы к очередной неустойчивости, ведь государство, основанное на действиях во внешнем мире, потеряло бы способность синхронизировать дела внутри страны.
Но и те, кто соглашался с возможностью строительства социализма в одной стране, тоже грезили о мировой революции, плацдармом которой должна стать Россия, а дальше развитие пойдёт по Марксу и всем будет хорошо. Вожди этого направления тоже предпочитали схемы, модели и галлюцинации, но хотя эти галлюцинации и были другими, чем у буржуазно-настроенных большевиков, от этого предлагаемый ими путь не становился менее тупиковым.
К счастью, среди лидеров этого социалистического направления оказались люди, умеющие здраво оценивать ситуацию, а не следовать теоретическим догмам. Так, Сталин в ходе полемики с Троцким говорил: "Надо откинуть устаревшее представление, что Европа может указать нам путь. Существует марксизм догматический и марксизм творческий. Я стою на почве последнего". Позже вместе с устаревшим представлением он "откинул" самого Троцкого, лишив его возможности влиять на политику партии.
Тогда дискуссию по поводу возможности построения социализма в одной стране партии навязал Зиновьев. Победила линия Сталина, а Зиновьев был отстранён. Каменев, предъявляя партии свои соображения о текущем моменте, сказал о Сталине: "Наш генеральный секретарь не является той фигурой, которая может объединить вокруг себя старый большевистский штаб". И был абсолютно прав; но также абсолютно не мог понять, что Сталину и не надо было объединять "старый большевистский штаб". Он уже перерос марксизм, и занимался государственным строительством.
В 1926 году была предпринята попытка объединения всех недовольных курсом Сталина. Затем "группа большевиков-ленинцев" обвинила Сталина в подавлении внутрипартийной демократии "вопреки всему прошлому большевистской партии, вопреки прямым решениям ряда партийных съездов". Очевидно, что эти люди продолжали ставить партизиозность выше государственности, догму выше интересов страны.
Бухарин предлагал, что индустриализация пусть себе идёт "черепашьими темпами" на основе нэпа. Но как только обнаружилось, что нэп упёрся в тупик, хлебозаготовки сорваны, а индустриализация не идёт никакими темпами, так сразу Бухарин, Рыков и Томский лишились постов, а нэп стали сворачивать, переходя к коллективизации сельского хозяйства и индустриализации экономики.
Резюмируем вывод третий: большевикам удалось удержаться у власти в результате постоянной корректировки своей политики. При этом подборка идеи развития, которая обеспечила бы интерес России, шла через такую же партийную борьбу, что и в 1917 году, но формально в рамках одной партии.
90 лет спустя: кто выйдет из тумана?
Главная задача государства – организовать труд своих граждан на благо страны.
Товарища Сталина можно любить или ненавидеть, это дело личное. Но факт, что товарищ Сталин, став руководителем государства, эту задачу решил. Разгромив все оппозиции и начав с 1929-го выполнение плана быстрой индустриализации, он к 1941 году поднял уровень ВВП не в два раза, а во многие разы – даже и не вспоминая о взлёте образования, науки, здравоохранения. Воистину, приняв страну с сохой, он оставил её с атомной бомбой и заделом на космос. А ведь с 1929 до 1949-го, когда та бомба была создана, прошло всего двадцать лет!
Выслушивая речи наших нынешних вице-премьеров, ставящих стратегической целью экономики на 2007 год достижение уровня ВВП 1989 года, поневоле думаешь, что до двадцатилетия того последнего советского года осталось всего ничего. А результатов для страны – ноль. Даже меньше ноля.
А происходит такое из-за ужасающей идеологической пустоты, которая – скажу без обиняков – тоже результат деятельности товарища Сталина. При нём прогрессивная некогда партия закостенела, а её вожди превратились в консерваторов пострашнее, чем те, какими были царские чиновники. Сталин уничтожил оппозицию настолько капитально, что после его смерти новых оригинальных идей не возникало, несмотря даже на развитие кризиса и острую нужду в идеях.
Между тем, оппозиция – наличие возможности иных вариантов развития – необходимый элемент жизни, а носители иных идей важны для развития государства. Если идей много, когда-нибудь какая-то окажется востребованной, а нет их совсем – развития не будет. Именно это мы и наблюдаем от начала горбачёвской Перестройки и до сих пор: никаких рывков, одна деградация.
Выйдет ли хоть кто-то с новой идеологией из нынешнего "тумана"?.. Если нет, то с Россией покончено.
По мотивам книги: С.И. Валянский, Д.В. Калюжный. Забытая история русской революции. М.: Вече, 2006.
