Два Александра

Надеюсь, всем нашим читателям известно имя Бертольда Ухлопина, выдающегося специалиста в области биоэнергетики. Но сейчас академик выступает в необычной для себя роли – историка и пушкиниста.

– Бертольд Митрофанович, а почему Пушкин?

– А почему математик А. Фоменко может заниматься историей, а я не могу? Для меня, как для каждого россиянина, слово Пушкин с детства было таким же значимым, как Родина. Как и все, я учил наизусть пушкинские стихи, читал книги о нём. Казалось, мы о Пушкине знаем почти всё, можем, чуть ли не по минутам, рассказать его биографию. Но... чем больше я узнавал, тем непонятней становился для меня феномен Пушкина.

Загадка Болдинской осени... И дело даже не в том, что невозможно физически за три месяца написать сотни страниц гениальной прозы, поэзии, критики. Болдинские произведения совершенно не похожи друг на друга по стилю и жанру: критический реализм "Истории села Горюхина" и романтизм "Выстрела", сентиментализм "Метели" и философская лирика, индивидуализм героев "Маленьких трагедий" и образ "маленького человека" в "Станционном смотрителе"... Тяжеловесность языка "Скупого рыцаря", лёгкость – "Моцарта и Сальери", экспрессия "Пира во время чумы"... И это написал один и тот же человек?! И в одно и то же время?!

А знаменитый донжуанский список Пушкина?!

И вот как-то, когда я перечитывал Вересаева, я обратил внимание, как по-разному описывали внешность великого поэта современники. Один видел его, двадцативосьмилетнего, "белоглазой штучкой", скорее мальчиком, чем мужем; другой в это же время писал, что, "после бурных годов первой молодости и тяжких болезней, он казался по наружности истощённым и увядшим; резкие морщины виднелись на его лице"; один называл его лицо выразительным, другой считал, что черты лица его малоинтересные. Он бывал очень разным и внешне и по характеру. И тут я всё понял: Пушкиных было несколько.

Но зачем? И кто был Пушкиным? Чьи стихи мы считаем пушкинскими? – На эти и ещё множество вопросов предстояло ответить. Мне пришлось заново просмотреть давно знакомые произведения поэтов пушкинской поры, перечитать их биографии, но к разгадке я приблизился неожиданно, зайдя совсем с другого конца.

Как-то в Ленинке, просматривая газеты за 1915 год, я увидел публикацию завещательного распоряжения графа Аракчеева, умершего в 1834 году. Перед смертью он положил в государственный банк 50 тысяч рублей, предназначенных как премия победителю конкурса на самый лучший, самый полный труд об Александре I. По завещанию конкурс был объявлен в 1915 году – к этому времени сумма вклада вместе с процентами превышала 800 тысяч рублей. Итоги конкурса должны были стать известны в 1925 году.

Я задумался, почему работу о своём благодетеле граф заказал не сразу, ведь по официальной версии Александр умер в ноябре 1825 года. Логично предположить, что не только в 1825, но и в 1834 году он был ещё жив, и его жизнь окутывала такая тайна, что только через сто лет можно было снять её покровы.

Я сразу вспомнил слухи о сибирском старце Фёдоре Кузьмиче и решил попробовать распутать эту историю. Замечу – совершенно бескорыстно, так как вклад Аракчеева, как и все другие, был реквизирован Советами после революции.

В ходе этой работы я обнаружил, что загадка жизни и смерти Александра I тесно связана с загадкой Пушкина. Гипотеза моя – достаточно сумасшедшая, чтобы быть верной. Судите сами...

Самодержец поневоле

Первенец Павла I Александр, любимый внук Екатерины Великой, воспитанию которого она уделяла очень много внимания, готовился бабкой для престола в обход его отца. Ученик француза Лагарпа, Александр вырос вольтерьянцем и либералом. Но, будучи мягким по природе человеком, он желал угодить всем близким и был вынужден постоянно играть какую-то роль, носить какую-то маску. С отцом и Аракчеевым он – офицер, муштрующий своих солдат, с друзьями - революционер, с бабушкой – юный государственный деятель. Он не хотел брать на себя тяготы управления государством и присягнул отцу, признав его законным императором, – и в то же время дал согласие Екатерине принять престол. Друзьям же 19-летний Александр говорил, что, если его будут принуждать сесть на трон, он скроется в Америке. Но смерть Екатерины и тирания Павла I заставили его изменить решение. 27 сентября 1797 г. он пишет своему воспитателю Лагарпу: "Моё отечество находится в положении не поддающемся описанию… Вместо добровольного изгнания себя я сделаю несравненно лучше, посвятив себя задаче даровать стране свободу и тем не допустить ея сделаться в будущем игрушкой в руках каких-либо безумцев". Он хотел своею самодержавной властью произвести в России демократическую революцию и, когда будет принята Конституция и страна выберет своих представителей, ликвидировать эту самодержавную власть.

После убийства заговорщиками Павла I Александр принял корону и вместе с друзьями стал работать над своей главной идеей ликвидации произвола в России: как произвола в управлении государством, так и крепостного произвола.

Но огромная неповоротливая государственная машина отторгала все эти начинания. Наполеоновские войны заставили отложить осуществление главных реформ: Аракчеев убедил Александра, что подобная "революция" подорвёт мощь государства, и война будет проиграна. Молодые либералы вынуждены были отступить перед партией консерваторов.

В 1815 году, после победы над Наполеоном, триумфатор Александр I впадает в хандру. Он, либеральнейший из либералов, мечтал дать родине свободу, а в результате Конституцию получили Польша и Финляндия, а Россия только аракчеевские военные поселения.

Он был мирным человеком, но несколько лет ему пришлось быть Главнокомандующим, причём даже любимая сестра настаивала, чтобы в 1812 году он уехал из армии в Петербург, полагая, что там он принесет меньше вреда. И Наполеона победил не он, названный в честь Александра Македонского и всё-таки мечтавший о военных лаврах, а русский мороз и народ.

Он мечтал о семейном счастье, о наследнике, но болезненная императрица Елизавета не подарила ему сына, а дочери умерли в младенчестве. Любимая же дочь Сонечка (от фаворитки Нарышкиной) называла отцом мужа своей матери…

Русский Байрон

И тогда, чтобы развеять сплин императора, забавник Василий Львович Пушкин предложил этакую игру – создание великой литературы.

Образованнейший Василий Львович объездил всю Европу, собрал великолепную библиотеку, познакомился со многими зарубежными литераторами, в том числе Байроном, которого при жизни называли гением. Именно Байрону и отчасти Мицкевичу предстояло стать крёстными отцами гения русской литературы.

Великая русская литература нужна была Александру, чтобы сформировать новое, свободолюбивое сознание нации. Он понял, что изменить Россию сверху невозможно. Крепостное право и абсолютизм делали рабами не только крестьян, но и их хозяев. Нужно было воспитать новое поколение свободных людей, которые через несколько лет, придя к власти на всех уровнях, смогут не только понять и принять реформы, но и сами будут проводить их на разных уровнях. С этой целью был, в своё время, основан Царскосельский лицей. Но Лицей воспитывал пару десятков человек, а нужны были десятки тысяч. Лучше, чем литература, воспитать их никто не мог. Ведь одно "возмутительное" стихотворение, в списках облетевшее Россию, могло сделать больше, чем все лекции уважаемых профессоров!

Возглавить "процесс" должен был великий поэт – русский Байрон, такой же талантливый и вольнолюбивый. А так как его не было, его было необходимо создать. Стихи русского Байрона должны быть не только хороши сами по себе – над их автором должен сиять ореол страдальца, гонимого борца с самодержавием. Тогда и уездные барышни, и аристократки, и гусары, и архивные юноши станут ночами переписывать их...

Итак, как раньше для написания Конституции была организована Тайная комиссия во главе со Сперанским, о работе которой не знали даже придворные, так и для создания великой литературы был созван комитет под кодовым названием "Пушкин".

Почему была выбрана фамилия "Пушкин"?

Отчасти потому, что идея была Василия Львовича Пушкина. Отчасти потому, что когда-то был известен боярин Пушкин – всем бочкам затычка, и ленивые россияне на вопрос "Кто это будет делать?" отвечали: "Пушкин!". Имя Пушкину дали, естественно, в честь отца-императора – Александр.

В комитет вошли все более или менее известные литераторы того времени с прозападной ориентацией: Жуковский, Батюшков, Языков, Грибоедов, Вяземский, Баратынский, позже Дельвиг, Веневитинов и многие другие. Стоило появиться молодому таланту, как его приглашали на заседания так называемого "Арзамаса", где литераторы обсуждали произведения и решали, кого увенчать лаврами: лучшие работы получали как бы знак качества – подпись "Пушкин".

Игра захватила молодых писателей. С воодушевлением они стали придумывать имидж Пушкина. Безусловно, он должен быть русским, но с примесью какой-то иноземной крови: иноземцев в России всегда ценили выше. Родичи его – после 1812 года – не могли быть французами; англичан в обществе тоже недолюбливали; немцы после Павла стояли костью в горле... Пусть он будет эфиоп! И иноземец, и экзотика, и поди проверь! Заказали курчавый парик, которым "короновали" автора лучшего произведения. Русскую же народную идею должна была олицетворять няня Арина Родионовна.

Списки стихов, подписанные "Пушкин", расходились по России, и имя становилось популярным. Рассказывают, что однажды в комнату, где за бутылкой аи заседали стихотворцы, зашёл посторонний. Расшалившиеся поэты стали представлять ему "Пушкина". Смущённый Грибоедов с курчавым париком на голове, растерявшись, протянул руку: "Александр Сергеевич". Так поэт получил и отчество. Но, во избежание повторения подобных казусов, Александр I принял решение: Пушкина в Петербурге быть не должно. И вот он сначала в закрытом Лицее... Кстати, помните: "Старик Державин нас заметил / И, в гроб сходя, благословил"? Это многозначительное НАС говорит о том, что престарелый классик знал об игре, и она ему нравилась.

Замечу кстати, что веселой пародией именно на эту вполне серьёзную игру стало в 1850-е годы создание А.К.Толстым и братьями Жемчужниковыми образа Козьмы Пруткова.

Пушкин – это наши все

Чтобы о молодом поэте заговорили, нужно было большое яркое произведение. Поэма Жуковского "Руслан и Людмила", напечатанная за подписью Пушкина, была встречена на ура, и добродушный Василий Андреевич только улыбался, когда говорили, что его звезда пошла на закат и что взошла новая – Пушкин. Он даже подписал свой портрет: "Победителю ученику от побеждённого учителя", что укрепило "пушкинскую" версию, и никто не стал разбираться, почему Людмила так похожа на Светлану.

Вскоре после этого Пушкина, как поручика Киже, отправляют в ссылку на юг, а оттуда, без заезда в столицу, в Михайловское. Поводом для всех послужила "Гавриилиада", пожертвованная озорником Василием Львовичем на благо общего дела. Вообще ссылка – очень важна часть образа гонимого великого поэта, но это ещё и путешествия. Прототип Пушкина Байрон считал, что поэт становится великим лишь тогда, когда отражает жизнь народа во всех её проявлениях, а не только жизнь салонной аристократии. Сам Александр I значительную часть жизни провел в поездках по стране и Европе. Но "Пушкина" в Европу "не пустили"!

В длительные путешествия были посланы и многие поэты: Раевский с отцом инспектировал южные губернии, Баратынский был отправлен в Финляндию, Даль в Оренбургские степи... Каждый из них возвращался полный впечатлений, с произведениями, лучшие из которых стали пушкинскими. Романтик, "демон", как его называли в обществе, Раевский привёз "Цыган", "Бахчисарайский фонтан", "южные" стихи, Даль – фольклор и прозу, в том числе "Капитанскую дочку", Вяземский и Баратынский – элегии и начало "Евгения Онегина", точнее, его замысел. Ведь "Онегин" – это плод коллективного творчества, и каждый из многочисленных авторов стремился оставить в нём свой автограф.

"Авторские" отступления, идея которых заимствована у Байрона, подтверждают это. "Второй Чадаев, мой Евгений…" – это подпись Чаадаева. "…Он уверен, что там уж ждёт его Каверин" – автограф гусара Каверина. Другие авторы обнаруживаются не так явно, но очевидно, например, что кусок "Я помню море пред грозою" написан Раевским, влюблённым в графиню Воронцову, которая обожала гулять по берегу моря – её даже наядой прозвали. Бал у Лариных, где присутствует "Буянов – мой сосед", описан В.Л. Пушкиным.

Десятая, зашифрованная глава касалась в основном истории создания "Пушкина", говорила о людях, с ним связанных, в частности о декабристах.

Кризис жанра

1825 год оказался переломным для всех "Пушкиных". Первому надоела эта игра Батюшкову: всё-таки ему шёл уже пятый десяток, у него было своё имя и своё место в литературе. Идя навстречу царским пожеланиям, он готов был подписывать часть своих элегий именем Пушкина, но самое дорогое для себя произведение – драму "Борис Годунов", хотел опубликовать под своим собственным. Александру же эта могучая драма была особенно нужна для создания образа гениального юного поэта. И, хотя все "Пушкины" давали слово чести не разглашать тайну, Батюшков не выдержал. Он стал везде говорить: "Пушкин – это я. "Бориса Годунова" я написал". Власти объявили, что у него раздвоение личности, и как умалишённый он был отправлен в Вологду под надзор родных. Удар по хрупкой психике поэта оказался роковым, он так и не оправился от него и впоследствии действительно окончил свои дни в сумасшедшем доме.

Это был урок для остальных членов кружка. Неудивительно, что никто никогда больше не заикался на эту тему.

Грибоедов специально для "Пушкина" написал "Горе от ума", но пьеса очень не понравилась Александру I. Не понравилась ёрничаньем над святыми для Александра идеями. Ведь замысел "тайных обществ" исходил от него – они должны были стать противовесом аракчеевщине, опиравшейся на значительную и влиятельную часть общества. Александр, глава государства, не только не мог сломать эту инертную государственную машину – Российскую империю, но не мог даже по своему усмотрению "порулить". Поэтому "тайные общества" так же, как и литература, должны были подготовить новых людей для воплощения новых идей.

Стукачи отправляли в столицу доносы, в подробностях докладывая, кто входит в какое общество, что и когда готовится. Доносы поступали через Аракчеева к царю и оседали в ящике его стола. На вопрос Аракчеева, почему император не хочет судить "заговорщиков", Александр отвечал: "Тогда пришлось бы судить и меня". Он возлагал большие надежды на этих людей, а грибоедовский пустышка Репетилов, теоретически один из будущих декабристов, заявляет, что вся деятельность общества – "шумим, братец, шумим".

Грибоедов, после неприятного разговора с царём, порвал связь с кружком и был отправлен на Восток в качестве посланника.

Умирает юный Веневитинов, писавший проникновенные лирические стихи. Казалось, судьба "Пушкина" решена. Но тут в неё прямо вмешивается Александр I.

Кому коронация, кому реинкарнация…

Для царя 1825 год был крайне тяжёлым в личном плане: умерла его любимица Сонечка, врачи предупредили, что императрице Елизавете осталось жить несколько месяцев. А у Николая Павловича в 1818 году родился сын – единственный, кто в следующем поколении мог по праву претендовать на престол. Бремя власти Александру опостылело, он хотел "покоя и воли" и даже как частное лицо купил домик в Ореанде, обещая жене, что после отречения они там поселятся. Передача власти брату Николаю подготовлена. (Константин из-за любви к прекрасной полячке отказался от короны, к которой так рвался Николай.)

Но Николай боялся непостоянства Александра. А ну как он передумает и устроит переворот в свою пользу? Александр Романов опасен и в Ореанде. Его надо держать на виду, но как Романов в столице он ещё опаснее! И вот, чтобы успокоить брата, Александр решил стать Пушкиным. Отныне Пушкин будет жить в столице и сам руководить созданием великой литературы.

О смерти Александра 19 ноября 1825 года в Таганроге написано много. Коротко напомню главное.

Общеизвестно, что покойник в гробу был совсем не похож на императора, и что гробница его при вскрытии оказалась пустой.

Считается, что Александр на яхте скрылся из Таганрога, а после смерти жены в мае 1826 года вернулся в южное имение своего друга Остен-Сакена. Вероятно, оттуда его, заросшего бородой и в курчавом парике, доставили перед коронацией Николая 8 сентября 1826 года в Москву. Генерал Дибич отвез его в Чудов (Николаевский) дворец к новому императору. Николай, поговорив наедине с братом два часа, вывел его к царедворцам со словами: "Господа, вот вам новый Пушкин. О старом забудем".

Чтобы держать брата под контролем, Николай стал личным цензором Пушкина. "Новый Пушкин" очень изменился: из озорного вольнодумца он стал государственником и своей поэзией намерен был направлять деятельность нового царя.

Это была жертва, но зато теперь Александр мог жить частной жизнью, которой был лишен с детства. Он немного потерял голову – балы, театры, игра. Но если раньше он играл просвещённого государя, то ныне он играл поэта. Правда, у него не всегда получалось, и многие отмечали его надменность в общении с людьми, не принадлежащими к высшему свету. Исключение составляли литераторы. Он искренне радовался чужому таланту.

Везде он появлялся вместе с огромным Вяземским, отчего казался ниже своего среднего роста. Многие, знакомясь с ним, удивлялись, каким старым было лицо 27-летнего поэта. Неудивительно, ведь ему было под 50. И для своего возраста он выглядел прекрасно, несмотря на уродовавшие лицо бакенбарды. Кто-то писал, что они были приклеены…

"Да щей горшок, да сам большой"

Через полгода после смерти жены увлекающийся Александр сватается к хорошенькой Софье Фёдоровне Пушкиной, одной из знаменитого донжуанского списка Пушкина. Это тоже часть имиджа поэта, навеянная Байроном. Чтобы Пушкин выглядел настоящим Дон Жуаном, всем "Пушкиным" пришлось сложиться. В список вошли музы Раевского, Вяземского, Веневитинова и т.д., и т.д. И, конечно, самого любвеобильного Александра.

Сватовство не вызвало понимания ни в семье невесты, ни во дворце.

Надо работать!

Александр требует от членов кружка поэзии и прозы, подтверждающей целесообразность просвёщенного самодержавия. Пример нового подхода – "Полтава" Жуковского, восприимчивого к этой идее.

Не заводя собственного дома, Александр ездит по стране: то навещает Раевского на Кавказе во время военных действий, увозя с собой замечательные стихи, то приезжает в Москву, то снова появляется в столице. И повсюду за ним следует негласный полицейский надзор: царь не собирался пустить жизнь брата на самотёк.

Но уследить за Александром нелегко. Ему рекомендовано жениться: одинокий человек слишком независим. Да он и сам готов к женитьбе, ему хочется простого человеческого счастья.

Наконец он может сам выбрать себе невесту. И он выбирает… Первую красавицу, почти девочку – Натали Гончарову. Ему резко отказано. Но, вероятно после вмешательства двора, мать Натальи Николаевны в 1830 году даёт согласие на брак.

В предвкушении медового месяца Александр едет в Болдино, чтобы поработать над кипой рукописей, переданных ему литераторами. Надо выбрать из них лучшие, пушкинские. Может оказаться, что в ближайшее время будет не до редакторской работы. В результате за три месяца Болдинской осени была создана целая библиотека прозы, поэзии, критики…

Надо сказать, что Пушкин никогда не позволял критиковать друзей – ни Вяземского, ни Баратынского, ни Батюшкова. Ещё бы, это всё равно, что позволять говорить гадости о самом себе.

И вот началась счастливая семейная жизнь. Правда, юной жене, несмотря на рождение почти подряд четырёх детей, хочется танцевать, блистать на балах. И Александру приходится смириться и даже (это ему-то, бывшему императору!) надеть камер-юнкерский мундир. Сашка, Машка, Гришка, Наташка радуют, но… Быть просто счастливым не удаётся.

"Я памятник себе…"

Новые времена: критики пишут, что Пушкин – "вчерашний день литературы". Выросшие под сенью его имени поэты хотят быть сами собой. К 1834 году "Пушкиных" осталось немного: Жуковский, Вяземский, Даль и, конечно, сам Александр.

Даль, проработав 7 лет секретарем оренбургского губернатора, пишет прозу, навеянную Оренбургской степью: "Капитанскую дочку" и "Историю Пугачёва" (совместно с Александром).

Вяземский пишет философские стихи, элегии. То, что опубликовано за его подписью, практически не отличается от того, что мы привыкли называть поэзией позднего Пушкина.

Давно завидная мечтается мне доля –

Давно, усталый раб, замыслил я побег

В обитель дальнюю трудов и чистых нег.

Сейчас трудно сказать, чьё перо написало эти строки, – важно лишь то, что Александр посчитал их пушкинскими, потому что они были так близки ему!

Александр задумал уйти в монастырь. Дело уже сделано, и в 1836 году Александр, в подражание Державину, пишет свой "Памятник". Проанализируем некоторые его строки.

"Я памятник себе воздвиг нерукотворный" – это русская литература.

"Вознесся выше он… Александрийского столпа" – Александр знал, что его роль в создании великой литературы, в этой культурной революции куда более значительна, чем в победе над Наполеоном, в честь которой воздвигнут был памятник перед Зимним дворцом.

"И славен буду я, доколь в подлунном мире / Жив будет хоть один пиит". Конечно, вся русская литература выросла из Пушкина, так же, как почти все поэты начала XIX века были его "родителями". Но вряд ли Александр ожидал, что его роль в литературном процессе останется неизвестной почти два века. О разглашении тайны не могло быть и речи, пока были живы люди, заинтересованные в её сохранении (так, дочь Пушкина Мария Александровна дожила до 1919 года). А к юбилейному 1925 году только самоубийца взялся бы объективно писать в России о царе.

"Обитель дальняя"

Но вернёмся к Александру. В глубокой депрессии он пишет:

Дар напрасный, дар случайный,

Жизнь, зачем ты мне дана…

Ему собственная жизнь кажется совершенно бессмысленной. Но его духовник архимандрит Фотий отвечает ему:

Не напрасно, не случайно

Жизнь нам Господом дана…

Этот момент, вероятно, и становится поворотным в судьбе Александра. Пройдя в своей жизни этапы неверия, мистицизма, масонства, он решает остаток жизни посвятить Богу. Царь Николай не против: монах ему не опасен. Набожная Наталья Николаевна смогла понять мужа.

Пообещав брату позаботиться о его семье, о детях, Николай организовал его "смерть". Как можно было моментально умереть в то время? Ну конечно, на дуэли. Фиктивная дуэль с фиктивной смертью могла быть только с человеком, знавшим, кто такой Пушкин. Это мог быть либо кто-то из "Пушкиных", либо кто-то из семьи. Идеально на эту роль подходил муж свояченицы – молодой повеса Дантес. Ни Дантес, ни его опекун барон Геккерен после дуэли не пострадали от царского гнева. Впоследствии родственники Пушкина и даже его дети поддерживали отношения с "убийцей".

У "смертного одра" в доме на Мойке были почти все "Пушкины". Владимир Иванович Даль, имевший медицинское образование, изображал врача. Чтобы удостоверить для публики тяжесть положения, приехал придворный врач Арендт.

Было ли при отпевании в дворцовой церкви в гробу чье-то тело или там лежал муляж с восковой маской, сейчас сказать невозможно.

В первых числах февраля 1837 года закрытый гроб в сопровождении только слуги и Тургенева был отвезен в Святогорский монастырь и захоронен. На церемонии погребения не было никого из членов семьи.

Александру нравился маленький старинный Святогорский монастырь, но Николай не позволил новопостриженому монаху Фёодору остаться рядом со столицами, где бы он мог хоть изредка встречаться с друзьями и родными. Возможно, причиной была ревность – сам Николай был увлечён Натальей Николаевной. Он опекал её и детей Пушкина; но когда младшая дочь, Наталья Александровна, вышла замуж за принца Нассауского, ей и её детям был запрещён въезд в Российскую империю. Это можно объяснить тем, что, как внуки императора и дети принца, они по российскому законодательству могли претендовать на престол.

В марте 1837 года в Сибири объявился старец Фёдор Кузьмич. То, что нам известно о нём, позволяет отождествлять его с Александром. К старцу приезжали инкогнито очень важные гости. Он поклонялся Божьей Матери, культ которой проник в Петербург в начале XIX века. Отмечу одну деталь: заседания общества "Новый Израиль", основу которого составляли бывшие масоны, посещала и фаворитка Александра I Мария Антоновна Нарышкина.

Старец прославлял архимандрита Фотия, духовника бывшего императора. И главное, Фёдор Кузьмич никогда не исповедовался.

Вместо эпилога

Могилу старца посетили великие князья, будущие императоры Александр II и Николай II. У Александра III висел его портрет.

После смерти таинственного старца в его келье нашли зашифрованную записку. Когда она была опубликована, многие исследователи брались её расшифровать. К.В. Кудряшов обнародовал в 1923 году в Петрограде свой вариант расшифровки:

"Се Зевес Е.И.В. Николай Павлович

без совести сославший Александра

От него аз нынче

Так страдающ

От чего аз ныне

брату вероломну вопию

Да возсия моя держава

1837го мар 26го".

Подготовила к публикации Ирина Балинская

01 апреля 2007 года.