Андрей Синельников

ЖИЗНЬ ПАУЧКОВ или законы еврейской миграции.

Памяти Е.Я.Габовича посвящается.

Этапы становления и изменения экономической системы общества- это этапы создания финансовой золотой паутины. Влияние на них оказывали факторы политического взаимоотношения государство образующих каст и эволюция развития военной экспансии Великой Империи. На втором этапе к власть имущим кастам воинов, жрецов и кормильцев добавилась четвертая профессиональная каста. Эта каста была уже, в отличие от трех первых, не протокастой, а имперской кастой, созданной в процессе развития общества с целью обслуживания появившейся необходимой Империи четвертой составляющей - экономики. Кастой этой стали финансисты-евреи. Если всю имперскую финансово-экономическую систему уподобить кровеносной системы общества, то ее служащие стали некими кровяными шариками, переносящими по ее венам и артериям кислород экономики - финансы. Золотая путина ткалась и поддерживалась именно этими незаметными паучками. Посмотрим на их появление и развитие в динамике, как мы с вами могли бы посмотреть на болезнь всей кровеносной системы. Потому что развитие болезни зависти и от ее носителей, вирусов.

Миграция или передвижение этих самых носителей кислорода внутри системы определяет ее функциональное здоровье, с одной стороны, а с другой стороны, сбои в самой системы, тромбоз вен, определяют миграцию кровеносных шариков.

Сама каста появилась и закрепилась или, говоря по-другому, стала ткать свою паутину после закрепления воинов на завоеванных землях и начала строительства на них укрепрайонов - городов. В самой метрополии касты финансистов в массовом объеме не было, по причине их не надобности в метрополии. Поэтому миграцию или эмиграцию евреев мы отмечаем только в направлении Запад - Восток. Теперь определим, с чем она могла быть связана?

Отметим, что вообще признаки такой миграции наблюдаются только с тринадцатого века. И с тринадцатого по пятнадцатый век четко определяется направление еврейской эмиграции в Европе - с запада на восток. Евреи уходили из Центральной Европы, с берегов Рейна, на южные и восточные германские земли, а оттуда уже в Богемию, Моравию, Польшу и Литву. О причинах этого следует рассказать подробно.

В одиннадцатом веке, в начале пути, положение евреев в Центральной Европе было более чем благополучным. Они, в основном, занимались становлением  экономической жизни на территориях: торговлей между городами и странами, ссужали деньгами под проценты, были ремесленниками и считались незаменимым элементом в процессе заселения земель и развития городов. Их приглашали, им выдавали привилегии, в них были заинтересованы правители земель и стран. В 1084 году епископ города Шпейер пригласил несколько еврейских семей осесть в одном из пригородов, которые он намеревался заселить. Он обещал евреям свободу торговли, право вести собственный суд, право защищать себя, и в выданной им привилегии было сказано: «Я тысячекратно увеличу славу города, если приведу и евреев в его пределы». А через несколько лет после этого уже германский император Генрих IV подтвердил привилегии, данные епископом, но теперь уже для двух городов - Шпейера и Вормса.

В европейских странах евреи всегда имели особый статус. Они и назывались в имперских указах однозначно: «королевскими рабами», «рабами казны». Короли - эти представители власти на местах, управляющие колониальными владениями защищали евреев и обеспечивали их неприкосновенность от возможных посторонних посягательств. Во Франции, к примеру, евреи жили в привилегированных условиях, пользовались религиозной свободой, занимали  официальные должности. Еще со времен Каролингов  в Париже был целый квартал  улиц в самом центре города, которые на ночь запирались решетками, и охранялся особой стражей. Там жили сапожники, горшечники, старьевщики, тряпичники, у них были две синагоги и два кладбища.

Людовик Благочестивый защищал евреев от нападок толпы и даже духовенства. Его личный духовник женился на еврейке, принял еврейское имя Эльазар и уехал в Испанию.

Король Филипп Смелый относился к евреям снисходительно. А вот Филипп Красивый изгнал их из Франции в 1306 году, конфисковал имущество и подарил своему кучеру парижскую синагогу. По королевскому приказу несколько тысяч евреев покинули Францию. Это тот самый Филипп Красивый, который известен делом тамплиеров. Это была попытка очистить ордена от влияния воинов, а экономику от контроля финансистов евреев. Каков же результат? Первыми их отсутствие тотчас же почувствовали местные жители, и даже во французских народных песнях отмечалось, что «евреи честнее вели свои дела, чем иные христиане», и что страна обеднела без них. И тогда Людовик X призвал евреев обратно и возвратил им кладбища с синагогами.

В Англии евреи тоже появляются  после завоевания ее нормандцами, и точнее всего их положение характеризовала статья закона, принятого при Генрихе I: «Да будет известно, что все евреи должны находиться во всем государстве под защитой и покровительством короля. Никто из них не может без разрешения короля переходить к какому-нибудь богатому владетелю, ибо евреи со всем их имуществом принадлежат королю». Данов из воинской касты с их «датскими деньгами» сменил порядок и система имперского значения.

Отметим, в этот период происходили разве только единичные переселения евреев. Более значительные отмечены в тринадцатом веке, и массовое переселение - в пятнадцатом веке. Путь был с запада на восток, в Польшу и в Литву. Далее на Русь продвигались единицы. Таким образом, Польша и Литва были санитарным кордоном эмиграции евреев. В дальнейшем они и стали чертой оседлости. Повторим еще раз. В метрополии каста евреев-финансистов была не нужна. Метрополия жила по другим законам экономики. Законам более приближенным к орденской (братской) системе хозяйствования, чем к светской, распространенной на окраинах. К. Маркс потом назовет ее общинной системой хозяйствования и отметит, что общие законы экономики, выведенные им, на нее не распространяются. В заключение, говоря о решающей роли человеческой деятельности как единственном движущем начале в историческом процессе в целом К. Маркс и Ф.Энгельс отмечают. «История не делает ничего», она «не обладает никаким необъятным богатством», она «не сражается ни в каких битвах». (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.2,)

Известный современный российский философ и социолог А.С. Ахиезер справедливо замечает: «Славянская родовая община превратилась в крестьянскую поземельную общину, которая сохранилась на протяжении всей русской истории. Это была не просто организация, но элемент массового менталитета. Она формировалась, когда не было никакой внешней силы, которая её к этому побуждала, когда крестьяне были свободны в выборе форм отношений». (Ахиезер А. С. Россия: критика исторического опыта. Том 1. От прошлого к будущему. Новосибирск, 1997.)..

А великий знаток русского слова В.И.Даль говорил об истоках русского коллективизма, основе российской экономики так.  «Артель - ...древнее слово, от ротитися, обетовать, клясться, присягать; товарищество за круговой порукой, братство, где все за одного, один за всех; дружина, согласъе, община, общество, товарищество, братство, братчина...» (Даль Владимир. Толковый словарь живого великорусского языка. Том 1. А-3. М., 1978).

Ладно. Об этом закончим. У метрополии свои законы развития.

А вот эти районы исхода, будущую черту оседлости и рассмотрим более подробно.

Сегодня ни один историк не может сказать с определенной достоверностью, когда евреи впервые появились на территории Польши. А там, где нет документов, нет исторических источников, в дело вступают легенды. При этом историками они за источники не принимаются. Вот вам пример про одного еврея по имени Авраам Проховник. Легенды объясняют его прозвище тем, что он изготавливал порох. Но в те времена порох не был еще изобретен! - восклицают историки. Поэтому с их точки зрения  этот человек был пасечником, не смотря на его удивительное прозвище.

 Вернемся к легенде. Все началось с того, что в Польше, в девятом веке, умер князь Попель, и с его смертью угас княжеский род. Именитые поляки собрались для выбора нового правителя, долго спорили, ссорились, никак не могли сойтись на одном кандидате и решили, наконец, что польским князем станет тот человек, который на следующий день первым придет в их город. И первым наутро явился еврей по имени Авраам Проховник, который принес на продажу мед и соты. Стража у ворот города приветствовала его как нового князя, но Авраам отклонил эту честь и только после просьб польских дворян отложил свое окончательное решение на один день. Он заперся в доме, стал молиться, и, когда назначенный срок прошел, а Авраам не вышел из дома, поляки заволновались. Один из них, крестьянин по имени Пяст, заявил во всеуслышание, что он заставит Авраама принять княжеский титул. Взял топор и пошел во главе толпы. Пяст постучал в дверь и сказал, что время для обдумывания прошло. И тогда Авраам Проховник вышел из дома и громко заявил, что он отказывается занять княжеский престол, так как это принесет несчастье и ему, и полякам. «Вот перед вами Пяст, - сказал он. - Сегодня он ваш вождь, значит и впредь он может быть вашим верховным руководителем». Толпа тут же с этим согласилась, Пяст был коронован, и от него пошла династия польских князей - Пястов.

А вот другой рассказ или другая легенда. О том, что в конце девятого века группа немецких евреев просила у польского князя Лешко права на торговлю и поселение в его землях. Князь-язычник попросил их рассказать о своем народе и о его вере: очевидно, в те времена евреи были в диковинку в Польше. Князю понравился их рассказ, их вера и их история, и он, якобы, дал им привилегию. Хотя она была впоследствии утрачена, но эта привилегия, якобы, легла в основу привилегии Болеслава Благочестивого в 1264 году. Слишком часто в этих легендах историкам приходится прибегать к слову «якобы». Да потому, что в противном случае рухнет все здание самой науки история.

Но вот  уже из арабских источников известно, что в том же девятом веке еврейские купцы-раданиты проезжали через Польшу в Россию и дальше в Азию. Через Вроцлав и Калиш в этих загадочных веках проходил «пушной путь» на Русь и в Хазарию и «янтарный путь» - к Балтийскому морю. Евреи держали в своих руках эту торговлю и могли, естественно, расселяться в узловых пунктах на ее пути. Первые зарегистрированные сведения о евреях Польши относятся к 1150 году. Граф Петр Власт купил в том году у одного безымянного еврея землю в деревне Малый Тынец. Это значит, что у еврея уже была земля или он контролировал продажу земель всем, вплоть до графов. Сохранился акт 1202 года о том, что в деревне Сокольники возле Вроцлава владели землей два еврея - Йосеф и Хацкель. В двенадцатом веке евреи жили в Кракове и управляли монетным двором. Сохранились монеты того времени, и на них надписи на иврите: «Мешко Мелех» - Мешко-король, «Мешко крул польск» - Мешко король польский, «Браха Мешко» - благословение Мешко. Были монеты и с еврейскими именами: «Авраам Йосеф», «Йосеф Калиш», «Рабби Авраам бен Ицхак Нагид», - возможно, это были те, кто был «рабом казны» и кто следил за данным монетным двором. Была даже польская монета с такой надписью: «Веселись, Авраам, Ицхак, Яаков». Непонятно только для кого делались надписи на иврите!

В середине тринадцатого века Польша была разделена на несколько удельных княжеств. Это была целина в сельскохозяйственном отношении и пустынна в части городов. Чтобы оживить страну, князья стали приглашать к себе мастеров, а вместе с экономикой и торговлей пришли и евреи. Пришли на новые земли, где им обещаны были привилегии. Именно из этих колонистов постепенно образовалось в патриархальной Польше третье сословие, наряду с прежними двумя - шляхтой, воинами и духовенством, жрецами. Польские князья предоставили им полное самоуправление в городах, и таким образом сложился тип средневекового  города и на польской земле, где рядом с  мещанством появилась и автономная еврейская община.

Привилегии евреям дал удельный князь Болеслав Благочестивый в городе Калише. Это был знаменитый Калишский статут, генеральная грамота, которая впоследствии легла в основу всего польского законодательства о евреях. У Болеслава было прозвище - Благочестивый: это значит, что он пользовался расположением жреческой касты. Но это не помешало ему  гарантировать права евреям, поощрить их деятельность в интересах страны.

Статут Болеслава Благочестивого начинался такими словами: «Деяния людей, не закрепленные голосом свидетелей или письменными показаниями, быстро проходят и исчезают из памяти, а потому мы, Болеслав, князь Великой Польши, оповещаем современников наших и потомков, до коих дойдет настоящее писание, что евреи, водворившиеся на всем протяжении наших владений, получили от нас следующие уставы и привилегии».

По этой генеральной грамоте евреи получали полную свободу передвижения и свободу торговли. Запрещалось притеснять еврейских купцов, требовать с них повышенные пошлины за товары, разрушать еврейские кладбища и нападать на синагоги. Бросивший камень в еврейскую «школу» (синагогу) платил воеводе штраф - два фунта перца. Споры между евреями не были подсудны городским судам, но только лишь князю, его воеводе или особо назначенному судье. За нанесение раны еврею полагалось наказание и оплата расходов на лечение. За убийство еврея - «достойное наказание» и конфискация имущества в пользу князя. При ночном нападении на жилище еврея его соседи обязаны были его защищать, если услышат крики о помощи: иначе - денежный штраф. Строго наказывалось похищение еврейских детей.. Все эти права и привилегии Болеслав Благочестивый утвердил на вечные времена, с согласия высших сановников - воевод, графов и «многих вельмож земли нашей», которые вместе с ним подписали эту грамоту в Калише.

В польской хронике сказано, что в 1349 году «были истреблены евреи во всей Германии и почти во всей Польше: одни зарублены мечом, другие сожжены на костре», Но это последствия экономического кризиса - Черной смерти и происходило, скорее всего, в пограничных с Германией областях. В те времена в Польше правил король Казимир Великий, который благосклонно относился к евреям, и беженцы из Германии могли найти там спокойное убежище. Не случайно евреи считали, что название Полин (Польша) произошло от двух слов на иврите - «по лин». Когда они уходили на восток от преследований во времена Черной смерти, с неба упала записка с этими двумя словами - «по лин», что означает «здесь живи». И евреи поселились в Польше.  Но это тоже легенда.

Память о еврейском переселении с запада на восток сохранилась в фамилиях российских евреев. Многие из этих фамилий образовались от названий тех городов или земель, в которых евреи жили до переселения в Польшу и Литву. Например: Берлин, Берлинер, Гамбург, Нюрнберг, Ганновер, Шпейер, Познер (Познань), Ауэрбах-Урбах-Авербух (Ауэрбах - город в Германии), Бахрах (Баха-рах в Германии), Вертхаймер (Вертхайм в Германии), Гальперин-Альперин (Хайльбронн в Германии), Гинзбург (Гюнцбург в Баварии), Горовиц-Гурвиц-Гурвич (Горжовище - нем. Horowitz - в Чехии), Каценеленбоген, Ландау, Оппенгейм (Оппенхайм), Эйзенштадт (в Австрии), Эпштейн (Эппштайн в Германии), Эттингер (Эттинген).

Фамилия Альтшулер образовалась от слова «Alt'Schul» что означает «старая синагога», которая и ныне существует в Праге. Вероятно, первые Альтшулы или Альтшулеры были попечителями этой синагоги. Блок-Блох-Влох: евреи - выходцы из Италии. «Влох» по-польски означает «итальянец».

Еще один король Польши. Казимир III - Казимир Великий. Польский летописец объясняет его благосклонность к евреям любовью к красавице Эстерке. Это была дочь еврея-портного из Опочно, умная женщина; она жила в королевских дворцах, и из всех фавориток короля она одна имела на него огромное влияние. Эстерка родила королю двух дочерей, которые остались еврейками, и сыновей по имени Немир и Пелка, воспитанных в христианской вере и ставших родоначальниками знатных польских фамилий. При преемнике Казимира Людовике Венгерском Эстерка была убита во времена гонений на евреев. Очень похожая история в Библии. Называется «Книга Эсфирь».

Вряд ли благосклонное отношение Казимира Великого к евреям определялось одной только его любовью к красавице Эстерке. Король поощрял не только евреев, но и немцев, шотландцев и представителей других народов, которые развивали внешнюю торговлю Польши и расширяли польские города. Казимир заботился об интересах всех сословий, и поэтому не случайно его называли «королем холопов» и говорили, что «он застал Польшу деревянной и оставил ее каменной», так как при нем города застраивались каменными домами.

Казимир Великий распространил калишские привилегии Болеслава Благочестивого на всех евреев Великой Польши - область Познани, Калиша и Гнезно. Затем король «склонился на просьбу евреев, живущих во всех городах Польского государства» и, желая «увеличить выгоды своей казны», выдал грамоту в пользу евреев остальной Польши. Эта грамота повторила почти буквально все привилегии Болеслава Благочестивого, и ее одобрили высшие чины дворянства, составлявшие королевский совет. Среди прочего в ней было сказано, что «каждый еврей может свободно и безопасно переходить и переезжать - безо всякого препятствия и остановки - из города в город, из провинции в провинцию нашего королевства, и с совершенной безопасностью может везти и нести с собой свое имущество или товары, продавать, покупать и менять...».

В четырнадцатом веке евреи Польши все еще считались «рабами казны» и находились под защитой короля. Польский король заботился о своих интересах, но и евреям предоставлял многие привилегии. Они пользовались полной свободой вероисповедания, беспрепятственно вели торговлю по всей стране, снабжали кредитом короля, высших сановников, духовенство, мелких шляхтичей и мещан. Крупные банкиры-евреи брали на откуп разные отрасли государственных доходов, например, соляные копи, эксплуатацию которых правительство предпочитало отдавать в чьи-либо руки и получать за это гарантированный доход, а не вести дело на свой риск. В Кракове, столице королевства, жили  богатые евреи. Они занимались денежными операциями, покупали и продавали земельные участки и дома. Один из них, некий Левко был банкиром короля, заведовал соляными копями и краковским монетным двором.

Примерно тоже самое происходило и в Литве. Нет точной даты первого появления евреев на литовской земле. В четырнадцатом веке Литовское княжество занимало территорию от Балтийского до Черного моря. Жили они и в Гродно, в Бресте, в Троках, в Луцке, в Киеве, в Мире...легче сказать, где не жили. Великий князь Витовт издал грамоту для литовских евреев, похожую на статуты Болеслава Благочестивого и Казимира Великого. Евреи Литвы были непосредственно подчинены великому князю. У них был свой суд, свобода торговли, одинаковые пошлины и право беспрепятственных кредитных операций. Они занимались в Литве разными промыслами, ремеслами, земледелием и торговлей. В Гродно, к примеру, они имели свои дома и «пляцы» - земельные участки. Свою «божницу» - синагогу и «копище» - кладбище. В своих домах они «шинковали», то есть продавали спиртные напитки, и имели право владеть «грунтами» - участками пахотной и луговой земли. Кстати единственные, кто имел право изготавливать и продавать спиртные напитки. Как видим, водка была «монополькой» с первых дней своего существования, то есть напитком имперским. В те времена Литва была крайним пунктом еврейского передвижения с запада на восток. Восточнее располагалась Русь, закрытая для евреев.

В пятнадцатом веке уход евреев из городов и земель Центральной Европы стал обычным явлением. Брюн, Ольмюц, Майнц, Бамберг, Глогау, Кельн, Шпейер, Аугсбург, Эрфурт, Вюрцбург, Магдебург, Нюрнберг, Регенсбург, Бавария, Силезия, Штирия, Каринтия - к концу пятнадцатого века в этих городах и землях вообще не осталось ни одного еврея.  К этому  добавился уход евреев из Чехии и Венгрии. Из Испании в 1492 году. Из Португалии в 1497 году. Многие уходили на восток, в Турцию и в Польшу, правителям которых было выгодно принять изгнанников. Испанские евреи обучили турок многим искусствам и ремеслам, научили их изготавливать порох и лить пушки, чего те до этого не умели, ознакомили их с разными военными приемами. Не случайно турецкий султан Баязет II сказал по поводу изгнания евреев из Испании: «Как можно назвать испанского короля Фердинанда умным правителем, его, который разорил свою страну и обогатил нашу». Пятнадцатый век стал поворотным в истории еврейского рассеяния. Центр культурной, экономической и общественной деятельности начал перемещаться из прирейнских стран на восток - в Польшу и Литву. Сорок пять новых еврейских общин было основано в Польше в пятнадцатом веке. Наступала пора Великой Реформации и первой ее почувствовали евреи. Но это было только начало.

В 1495 году великий князь Александр неожиданно изгнал из Литвы всех евреев. Он опубликовал указ - «жидову с земли вон выбити» и выселил всех евреев из Бреста, Гродно, Трок, Луцка, Владимира Волынского и Киева. Часть литовских евреев ушла после изгнания в Крым и Стамбул, другая часть - в соседнюю Польшу. Через самое малое время после этого Александр стал польским королем, и духовенство тут же предложило ему изгнать евреев и из Польши - по литовскому образцу. «Если хочешь стать апостолом правды, - говорили ему, - вынь меч из ножен, чтобы они, хотя бы и по принуждению, приняли христианство». Но теперь уже польский король поумнел или кто-то заставил поумнеть. Он разрешил евреям вернуться в Литву, позволив им жить «по замкам и другим местам, где перед тем были». Их дома, синагоги, земли и кладбища возвращались прежним хозяевам, им разрешили взыскивать старые долги, они могли выкупать прежнюю свою собственность и евреи снова поселились в Литве.

В шестнадцатом веке переселение евреев в Польшу значительно увеличилось. Да и не удивительно. Реформация побеждала повсеместно. Новым государствам имперские казначеи были не нужны. Они уходили теперь из Чехии, Нижней Австрии, Брауншвейга, Бранденбурга и Италии. Малая часть изгнанников появилась здесь даже с Пиренейского полуострова. Хотя, попав в Польшу, они ненадолго там задержалась. Испанские евреи - сефарды отличались от своих провинциальных польских соплеменников, не только языком - ладино, но и манерами и светским образованием. Они столкнулись с конкуренцией местных евреев - ашкенази, которые, как они уверяли, «хотели съесть их живьем», и многие из них пошли на юг -  в Турцию. Но общий приток из Европы был значительно больше, и к концу шестнадцатого века в одной лишь Великой Польше было уже пятьдесят две еврейские общины в городах и местечках. Общины Кракова, Познани, Львова и Люблина считались тогда крупнейшими во всей Европе после общин Стамбула и Венеции. В Познани было две с половиной тысячи евреев. В Кракове - четыре с половиной тысячи. В Люблине - две тысячи. Чем дальше на восток - Луцк, Владимир Волынский, Галич, Киев, тем чаще можно было встретить евреев в городах и местечках, а киевская община даже славилась своей ученостью: «Из Киева, - говорили, - распространяется Тора». Отметим это странный, на первый взгляд, тезис.

Но и здесь в санитарной зоне заметно влияние Реформации. В пятнадцатом и шестнадцатом веках медленно, но неуклонно растет влияние польской шляхты, переродившейся из воинов в прихвостней третьего сословия. Каждый новый закон должен был проходить теперь через шляхетские сеймы, и короли не могли уже постановить самостоятельно «ничего нового». Сеймовые постановления о евреях получили одинаковую законную силу со старыми королевскими грамотами-привилегиями и часто парализовали их действие.

Король Сигизмунд I объявил, что евреи, живущие в шляхетских городах, могут поступать под опеку владельцев-панов и платить им налоги, но в этом случае он, король, лишает их своего покровительства. «Мы обыкновенно не даем своей защиты тем, кто не приносит нам никакой пользы, - заявил король. - Пусть защищает евреев тот, кто извлекает из них пользу». И с этого момента в Польше, как это было и раньше на Западе, евреи стали делиться на королевских и шляхетских.

В шляхетских городах, местечках и имениях евреи были самым деятельным и предприимчивым элементом, и уже не король, а шляхта получала с них пользу. Шляхта основывала на своих землях «частные города» и приглашала туда евреев, освобождая их поначалу от уплаты податей и налогов. Многие евреи переселялись в эти «частные города», там не было конкуренции, и там они успешно занимались импортом и экспортом товаров, в больших количествах вывозили в Западную Европу лес и сельскохозяйственные продукты. Они доставляли панам доход от молочного хозяйства, мельниц, винокурения, содержания шинков, других предприятий и ремесел, а те могли беспечно проводить время в веселых забавах. Так было в Польше, так было и в Литве. Доходило даже до того, что депутаты от шляхты грозили сорвать очередной сейм, если евреи будут обложены дополнительными налогами, а во времена междуцарствий шляхта брала евреев под свою защиту и заявляла, что «причинившие им вред» будут наказаны. Когда на одном из сеймов магистр философии Себастиан Мичиньский стал агитировать за изгнание евреев из Польши, а его сторонники провозгласили его «апостолом правды», большинство депутатов называли его «смутьяном» и нарушителем общественного спокойствия.

Третье сословие в санитарном кордоне, в Литве и Польши было настроено враждебно к своим недавним контролерам и учителям-евреям, но пока еще не располагало политической силой. Это были преимущественно выходцы из той же Европы,  переселившись в Польшу вместе с евреями, они перенесли туда свои традиции и свои предрассудки. Многих из них были очевидцами, а то и участниками погромов в немецких, чешских и австрийских городах. Они постоянно сталкивались с евреями в сфере торговли, ремесел, банковских операций, и это обостряло их отношения. У евреев было экономическое превосходство в зоне переселения. Благодаря привилегиям, которые они получали от королей, а, кроме того, благодаря притоку свежих сил из Германии, Чехии, Испании, Италии и других стран. У этих новых поселенцев были связи со своими общинами в самых отдаленных странах, и это давало возможность торговать в широких масштабах. Шляхта тут же оценила опыт евреев и их возможности и невольно стала их союзником против городского мещанства.

Когда в Познани сгорел при пожаре старинный подлинник грамоты Казимира Великого, то Казимир IV Ягеллон тут же подтвердил прежние еврейские привилегии и даже выдал им особую грамоту с таким демонстративным заявлением: «Мы желаем, чтобы евреи, которых мы особенно охраняем ради интересов наших и государственной казны, почувствовали себя утешенными в наше благополучное царствование». Немедленно вслед за этим краковский архиепископ Олесницкий написал королю: «Не думай, что в делах религии христианской ты волен постановлять все, что тебе вздумается. Никто не велик и не силен настолько, чтобы ему нельзя было воспротивиться, когда дело касается веры. А потому прошу и умоляю твое королевское величество отменить упомянутые привилегии и вольности. Покажи, что ты - государь католический, и удали всякий повод к бесславию для твоего имени...» Жреческая каста, надеялась вернуться во власть на гребне Реформации. Королю грозили муками ада за покровительство евреям. Когда поляки были разбиты  Тевтонским орденом, духовенство объявило это Божьим наказанием за ту же самую королевскую вину, Казимир IV отменил еврейские привилегии, «противные Божьему праву и земским уставам». Уже к концу пятнадцатого века евреям запретили владеть земельной собственностью вне городов, их ограничивали в торговле и в занятиях ремеслами, и с этого времени их благосостояние стало ухудшаться.

Пятнадцатый век стал временем начала раскола Веры. Реформация или Великое Преображение вынудило каждого вновь владыку вновь образованного государства, искать опору  в собственной идеологической базе. «У каждого своя вера!» Такой девиз стал опорой сепаратизма. В разных странах возникают всевозможные секты, которые отрицают старые обряды, догматы и иерархию. Знаменитый Афонский монастырь в Греции был в те времена становиться центром движения монахов отрицательно относящихся ко всякой обрядности. Афонские монахи разносили свое учение по всему  Востоку. Основная борьба велась против обряда. Но всякое движение на восток разбивалось о границы Руси.

  Проникновение на Русь все-таки отмечалось. Сначала объявился в Ростове Великом некий Маркиан, «зело хитр в словесах и в писании книжном коварен». Он восставал против поклонения иконам, считая их идолами, и своими доводами поколебал многих, в том числе даже бояр и местного князя. Из рук в руки ходили по всей России разные сочинения, в которых утверждалось преимущество содержания «над обрядностью и обличалась бесплодность обряда самого по себе, обряда неосмысленного». Верующие - в основном, монахи - отпадали в разные ереси, с которыми церковь беспощадно боролась.

В Пскове появляется ересь «стригольников». Стригольники считали, что все  священство «во зле лежит», потому что берет пошлины и подарки при посвящении в священники, и отказывались от общения с таким духовенством. Они объединялись в особые группы, во главе которых стояли наставники - «простецы». Время их появления пришло как раз на период первого Преображения, слияния жрецов с третьей кастой. Период Куликовской битвы и разгрома Орды. Вообще на русском Севере были в обычае религиозные споры; в Новгороде мужчины и женщины, люди разных сословий, сходились не только в домах, но и на площадях, обсуждали духовные проблемы, критиковали порой церковь, ее обряды и ее постановления. В этом всеобщем хаосе споров и мнений и объявился некий человек, разъяснявший свое учение, которое и легло на подготовленную почву.

Под влиянием реформаторских идей, свободный Новгород, решил отвалиться от Москвы. Он попросил польского короля прислать из Киева на княжение князя Михаила Олельковича. В свите этого князя были евреи должные взять конроль над финансами города. Вместе с ними приехал из Киева ученый иудей Схария, о котором сказано в русских источниках, что он изучил астрологию, чернокнижие и всякие чародейства. Неизвестно, что Схария делал в Новгороде и сколько времени там оставался; известно только, что с этого момента и пошла в Новгороде, а затем и в Москве «ересь жидовствующих». В русской летописи сказано об этом так: «Отселе почала быти в Новегороде от жидовина Схария ересь».

Контакты с приезжим могли быть на почве тогдашнего увлечения «тайным знанием» - астрологией и алхимией. Могли быть и религиозные споры, и, скорее всего, доводы Схарии подтолкнули в определенном направлении тех священников, которые и до этого уже задумывались над основами  веры. Как бы там ни было, но в русских источниках сказано, что, приехав в Новгород, Схария «прельстил в жидовство» двух влиятельных новгородских священников - Алексея и Дионисия, людей мыслящих и начитанных по тем временам. В этом ему помогли, якобы, еще два еврея из Литвы - Йосеф Шмойло Скарявый и Моисей Хануш. К новой вере обратились затем некий Иванька Максимов, Гридя Клоч, поп Григорий, Мишук Собака, Васюк Сухой зять Денисов, дьяк Гридя, поп Федор, поп Василий, поп Яков, поп Иван, дьякон Макар, поп Наум и даже протопоп Софийского собора Гавриил. Новообращенные хотели было обрезаться, - их было уже много, не один десяток, - но их учители велели держать иудейство в тайне. В тайне держались и новые их имена: так, например, священник Алексей получил имя Авраам, а жена его - имя Сарра. Вскоре евреи уехали из города, и ересь распространялась уже без них.

Великий князь московский Иван III не допустил раскола с  Новгородом. И даже сам приехал туда, после удушения там всяких мыслей о сепаратизме. Слухи о благочестивой жизни и мудрости двух главных тайных еретиков Алексея и Дионисия дошли до него, сами они произвели на великого князя хорошее впечатление при встрече, и Иван III взял их с собой в Москву. Алексей стал протопопом Успенского собора в Кремле, а Дионисий - священником Архангельского собора. Так ересь попала из Новгорода в Москву. Дионисий и Алексей пользовались большим уважением в столице, и там они распространили свое учение между людьми известными и влиятельными. В числе принявших учение были: всесильный тогда при княжеском дворе дьяк Федор Курицын, его брат Иван Волк, дьяки Истома и Сверчок и другие. Даже вдова Елена, невестка великого князя и мать наследника престола, приняла это учение. Даже Иван III подпадал временами под влияние еретиков и тоже «склонял слух» к ереси. Сторонники «ереси жидовствующих» по вполне понятным причинам держали в тайне свою веру, и потому не сохранилось с той поры никаких письменных свидетельств, которые бы объясняли их учение. Так нам объясняют ученые исторки. Тогда вообще непонятно, на каком основании они знают о ее сути.  Некий монах Самсонка под пыткой показал, что еретики изрекали хулу на Христа и на всех святых, расщепляли иконы, показывали иконам кукиш, спали на них, мылись на них, плевали на них, поливали «скверной водой» и кидали иконы в лохань, - даже в те времена далеко не все верили показаниям, полученным под пыткой. А нам это все очень напоминает процесс над тамплиерами. И обвинения те же и показания такие же.

Новгородскому архиепископу Геннадию донесли, что несколько священников в пьяном виде надругались над иконами. Геннадий тут же начал вести розыск в Новгороде, и в этом ему помогал раскаявшийся поп Наум, передавший Геннадию тетрадки с псалмами и молитвами жидовствующих. На допросах еретики называли себя православными, но выяснилось, что втайне они держались своей ереси и распространяли ее в городах и селах, где у них было много приверженцев среди попов. Заподозренные в ереси - поп Григорий с сыном Самсонкой, поп Ереса и дьяк Гридя - сбежали в Москву к своим покровителям, но Геннадий отправил туда собранные при розыске материалы. Беглецы были схвачены, осуждены на соборе, их били кнутом и вернули назад, в Новгород, - но оттуда они снова сбежали в Москву и даже пожаловались великому князю, что архиепископ их «имал, и ковал, и мучил, да грабил животы». При великом князе Иване III еретики жили в Москве вольготно, «в ослабе».

Но тут новым митрополитом Руси стал симоновский архимандрит Зосима. Геннадий из Новгорода потребовал от него, чтобы он вместе с церковным собором предал еретиков проклятию, и привел в пример испанскую инквизицию, при помощи которой «шпанский король землю свою очищал». Зосима вынужден был созвать собор, и из его приговора над еретиками следует, что жидовствующие не признавали Иисуса Христа сыном Божьим, отвергали его божественность и святую троицу, «хулы изрекали на Иисуса и Марию», отрицали почитание креста, икон, святых и чудотворцев, отвергали монашество и считали, что Мессия еще не явился. Все они почитали «субботу паче воскресения Христова», признавали лишь единого Бога - «Творца неба и земли» и праздновали еврейскую Пасху.

Еретики упорно отрицали свою вину, но собор лишил их духовного сана, предал проклятию и осудил на заточение. Некоторых из них отправили к Геннадию в Новгород, и архиепископ велел встретить их за сорок верст от города, надеть на них вывороченную одежду, шлемы из бересты с мочальными кистями и соломенные венцы с надписью «се есть сатанино воинство». Их посадили на лошадей лицом к хвосту, а народу велено было плевать на них и кричать: «Вот враги Божий, хулители Христа!» Затем на их головах зажгли шлемы из бересты, некоторые из осужденных лишились после этого рассудка и умерли.

Но ересь продолжала распространяться при дворе великого князя, и этому способствовало одно обстоятельство. В 1492 году окончились семь тысяч лет от сотворения мира - по православному исчислению. Уже давно считали на православном Востоке, что мир будет существовать ровно семь тысяч лет, но срок этот прошел, а конец мира не наступил. Это обстоятельство вызывало всякие еретические мысли, сомнения в вере, всевозможные толкования Библии, - это подтолкнуло и «ересь жидовствующих». «Если Христос был Мессия, - говорили еретики православным, - то почему же он не является в славе, по вашим ожиданиям?» По еврейскому летосчислению шел тогда всего лишь 5252 год, и это был еще один сильный аргумент в пользу учения жидовствующих.

Знаменитый Иосиф Волоцкий, основавший в волоколамских лесах новый монастырь со строгим уставом, стал главным борцом с ересью. Из его посланий можно понять, в каком состоянии было тогда всеобщее брожение умов. Он писал: «С того времени, как солнце православия воссияло в земле нашей, у нас никогда не бывало такой ереси: в домах, на дорогах, на рынке все, иноки и миряне с сомнением рассуждают о вере, основываясь не на учении пророков, апостолов и святых отцов, а на словах еретиков, отступников Христа; с ними дружат, пьют и едят, и учатся у них жидовству. А от митрополита - сосуда сатаны и дьявола - еретики не выходят из дома и спят у него». Иосиф требовал, чтобы священники отказались от всякого общения с митрополитом Зосимой, не приходили к нему и не принимали у него благословения, потому что Зосима - «скверный, злобесный волк в пастырской одежде» - защищал еретиков и считал, что осуждать их не надо. И на самом деле, в нетрезвом виде Зосима высказывал порой еретические суждения о том, что Христос сам себя назвал Богом, что церковные уставы - это вздор, а иконы и кресты - просто «болваны». «Что такое царство небесное, что такое второе пришествие, что такое воскресение мертвых? - говорил он. - Ничего этого нет: кто умер, тот умер, и только; дотоле и был, пока жил на свете».  Зосима, заподозренный в ереси, отрекся от митрополии - «по немощи своей». В летописях объясняется это так: Зосима был удален за страсть к вину и за нерадение о церкви.

Удаление Зосимы не помешало еретикам в Москве. Более того, они добились назначения в новгородский Юрьев монастырь архимандритом монаха Кассиана, который тоже держался ереси. Это было сделано стараниями всесильного дьяка Федора Курицына. Кассиан собрал вокруг себя новгородских еретиков, и в кельях его монастыря они сходились на тайные свои собрания. Невестка великого князя Елена была на стороне еретиков, ее поддерживали могущественные сановники, а Иван III торжественно провозгласил Дмитрия, сына Елены, наследником великокняжеского престола. Но все обошлось в Московском государстве. Торжество Елены и ее приверженцев было непродолжительным. Влиятельного дьяка Федора Курицына не было уже в живых. Иван III из-за разных семейных неурядиц охладел к своей невестке Елене, заключил ее с сыном в темницу и назначил в 1502 году своего сына Василия наследником. Вместе с этим пришел конец влиянию жидовствующих при дворе великого князя.

Нового наследника Василия поддерживал Иосиф Волоцкий, который требовал от Ивана III немедленных крутых мер против еретиков. Великий князь обещал это сделать, но долго колебался, не грешно ли предавать их казни. Он признался Иосифу, что «ведал новгородскую ересь, которую держал Алексей протопоп и которую держал Федор Курицын». В конце 1504 года был созван церковный собор. Жидовствующие пытались защищаться, Иосиф Волоцкий был обвинителем, - собор постановил предать смерти главных еретиков. Некоторые из них объявили, что они раскаиваются, но их раскаяние не было принято:

Иосиф Волоцкий отклонил его под тем предлогом, что раскаяние, вынуждаемое страхом казни, не может быть искренним. 27 декабря 1504 года в Москве в деревянных клетках всенародно были сожжены дьяк Волк Курицын, Дмитрий Коноплев и Иван Максимов. В Новгороде сожгли архимандрита Кассиана, Некраса Рукавого и других еретиков. Многих отправили в заточение по тюрьмам и монастырям. Всех еретиков предали церковному проклятию, и даже через два столетия после этого ежегодно предавались анафеме Кассиан, Курицын, Рукавый, Коноплев и Максимов «со всеми их поборниками и соумышленниками».

Результатом этой борьбы с жидовствующими стала более жесткая политика по отношению к евреям. На еврея смотрели как на антихриста, его считали колдуном, чернокнижником и совратителем, перед ним испытывали суеверный страх. Изредка купцы-евреи еще приезжали из Литвы и Польши; они «ходили с товарами» через Смоленск и Новгород..

Затем Московским царем стал Иван Грозный. О нем писал иностранец, побывавший в России: «Как ни был он жесток и неистов, однако же не преследовал и не ненавидел никого, кроме жидов, которые не хотели креститься и исповедовать Христа: их он либо сжигал живьем, либо вешал и бросал в воду».

Иван Грозный не впускал евреев в Москву даже временно. Король Польши Сигизмунд Август писал ему: «Ты не впускаешь наших купцов-евреев с товарами в твое государство, а некоторых велел задержать и товары их забрать... А между тем в наших мирных грамотах написано, что наши купцы могут ездить с товарами в твою Московскую землю, а твои в наши земли, - что мы с нашей стороны твердо соблюдаем». На это Иван Грозный ответил: «Мы тебе неоднократно писали о том раньше, извещая тебя о лихих делах от жидов, как они наших людей от христианства отводили, отравные зелья в наше государство привозили и многие пакости людям нашим делали... Мы никак не можем велеть жидам ездить в наше государство, ибо не хотим здесь видеть никакого лиха, а хотим, чтобы Бог дал моим людям в моем государстве жить в тишине без всякого смущения. А тебе, брат наш, не следует впредь писать нам о жидах».

«Ересь жидовствующих» не проявлялась открыто в России до конца восемнадцатого - начала девятнадцатого века, когда она была обнаружена властями. Но до сих пор в русском народе существуют различные секты иудействующих, сторонники которых уверяют, что веру свою «исповедуют издревле», якобы с пятнадцатого века, со времен новгородской «ереси жидовствующих», - но доказать это теперь невозможно.

Распространение «ереси жидовствующих» сопровождалось появлением книг еврейских философов по логике, астрономии, астрологии и другим наукам. Эти книги переводились с иврита на древнерусский язык главным образом для того, чтобы доказать правильность еврейского летосчисления и исторической традиции в сравнении с византийской. Были переведены «Слова логики» Маймонида, «Тайная тайных», книга по астрономии «Шестокрыл» Эммануэля бен Яакова Бонфиса, астрологическая книга «Лопаточник», а также «Логика Авиасафа» мусульманского философа одиннадцатого века Газали. Переводились на древнерусский язык Книга Даниила и апокрифическая Книга Ханоха, и был у жидовствующих даже сборник еврейских праздничных молитв, так называемый «Псалтырь Федора Жидовина», который перевел еврей Федор.

Приезд евреев на Русь носил выборочный и единичный характер. Практически каждый такой приезд отмечен в летописях.

В  самый разгар «ереси жидовствующих», приехал в Москву на постоянное жительство еврей из Венеции. Звали его Леон, или - Мистро Леон (наверно Маэстро Леон, то есть Мастер Леон), Жидовин. Это был врач, приехавший в Россию из Европы, который стал лейб-медиком великого князя Ивана III. Когда заболел сын великого князя Иоанн (муж Елены и отец Дмитрия), Леон вызвался его лечить, жизнью своей ручаясь за успех. «И князь великий велел ему лечить сына своего князя Ивана, - записано в русской летописи . - Лекарь же дал ему зелие пить и жечь начал скляницами по телу, вливая горячую воду. И от того стало ему тяжче и умер. И того лекаря Мистра Леона велел великий князь поймать и казнить его смертною казнью, голову ссечи; они же отсекли ему голову на Болвановке апреля двадцать второго».

В 1517 году снова объявился некий «жидовин, волхв, чародей и прелестник» Исаак, который совращал православных, - и снова был созван церковный собор, и опять казнили еретиков.

В том же веке выдвинулся при дворе Ивана Грозного Матвей Башкин, выходец из «боярских детей». Башкин собрал кружок вольнодумцев и под влиянием протестантизма и «ереси жидовствующих» отвергал святую троицу, считал Христа только человеком, отрицал почитание икон и церковное покаяние. По решению собора Башкина заточили в Волоколамский монастырь, и дальнейшая его судьба неизвестна.

И так далее.

Почему так подробно про «ересь жидовствующих»?

Попробуйте поменять вектор направления. Русь после победы на Куликовом поле. Русь после разгрома Орды, то есть воинской касты. Третье сословие - князья и городские общины урвали себе часть власти. При поддержке жреческой касты они начинают централизоваться и соответственно выстраивать идеологию под централизацию, монархию. Жречество с ними вместе, заодно. В этот момент на метрополию накатывается волна касты финансистов-евреев, выгоняемых из Европы волной протеста, волной сепаратизма и волной Реформации. Все эти, жившие долгие годы в отрыве от метрополии государевы люди, «рабы казны», несут с собой старую имперскую идеологию, не соответствующую реалиям сегодняшнего дня. С их приходом возрождается старая имперская философия, имперская вера. Пока это не мешает становлению монархизма и централизации власти - это им сходит с рук. Когда же к власти приходят поборники жесткого централизма: сначала Иван Третий, а потом Иван Грозный, они полностью закрывают границу от пришельцев с запада, оставляя их в санитарном кордоне и жестко расправляются со старой идеологией. Мне кажется, так будет вернее. Отметим еще раз тех, на кого опиралась «ересь жидовствующих». «Дьяк Федор Курицын, его брат Иван Волк, дьяки Истома и Сверчок, поп Григорий с сыном Самсонкой, поп Ереса и дьяк Гридя». В основном это служилое сословие, то есть те же самые государевы люди, что и евреи.